планах Кастора было все еще при ней – и маленький козырь в придачу. Нужно только дотянуть до дома, а после можно будет взяться за вторую задачу и вновь попытать счастья в поисках родительского следа. А пока нужно дойти до Клыка.

Нерисса провела влажной тряпицей по щекам, протерла глаза, а после вернула ткань Алире:

– Рафтмор вообще в другой стороне от Одичалого.

– Шторм не дал нам подойти к острову и отбросил на запад. Сейчас мы у наставника Бевана. Раз ты пришла в себя, выдвигаемся сегодня же. Мы и так засиделись. Пойду сообщу ребятам. – Алира выдавила из себя улыбку и ушла, оставляя Нериссу в компании стража.

Проводив девушку взглядом, ведьма сузила глаза и встала с тюфяка, потягиваясь. Косточки захрустели, кожа на свежих ранах натянулась, но тело наполнилось силами после крепкого сна и было готово к новым перебежкам. Осталось совсем немного до дома. Нерисса опустила взгляд на змейку, осматривая руны на поверхности браслета. Наивно, конечно, но она вновь попыталась стянуть мерзкую вещицу, укравшую часть ее силы. И как Нерисса позволила сыночку Кастора нацепить на себя этот треклятый браслет?

Опасения Лорана были вполне ей понятны, он ясно оценивал угрозу и понимал, что нужны гарантии. Цепь для пса – верная страховка на случай, если зверь попытается сбежать. Разумно со стороны принца.

Покрутив запястьем, Нерисса проследила за танцем бликов на кольце. Как бы браслет ни раздражал ее, он сыграл и ей на руку: без него Нериссу ничего не держало подле Лорана, и она могла бы легко сбежать, что в планы никак не входило. Нужно было доставить мальчишку Старейшинам. Следуя за ним, якобы связанная соглашением, Нерисса рисковала выдать себя и свои планы, но с браслетом была буквально прикована к принцу. Находясь ближе к нему, было проще отвечать за его сохранность. Живой и невредимый он был нужен не только Старейшинам, но и ей самой, чтобы избавиться от браслета.

И все же оковы ее угнетали.

Нерисса тряхнула головой. Нужно найти остальных, подслушать их разговор, чтобы знать наверняка, сколько осталось до Клыка. Ренфрид следом поднялся на ноги, аккуратно накрыв эфес меча рукой. Нерисса глянула на мальчишку с прищуром и раздраженно фыркнула.

– Не трусь, на этот раз не нападу, – успокоила она, направляясь к двери.

– Я и не трушу, – ответил Ренфрид.

– Неужели? – Вспыхнув, Нерисса вскинула бровь и вытянула руку, поднимая в воздух мелкие камушки, с которыми играл ранее страж. Осколки заплясали в воздухе, но на поддержание их полета сил не хватало. Рука задрожала, на лбу выступили бисеринки пота. Нерисса сжала губы и расслабила хватку, камни упали на дощатый пол.

Вот что осталось от силы, вот на что давал волю браслет. Половина, даже меньше половины доступной энергии.

Ренфрид облегченно вздохнул и прикрыл глаза, Нерисса заметила его напряжение. Еще недавно он смело шел с отрядом, отбил стрелу от сердца Лорана, а сейчас весь обмяк, исходя по́том. В чем фокус?

Нерисса помнила скованное лицо Ренфрида в день чтения, когда он с прочими рыцарями собрался в подземелье. Теневой страж будто оцепенел, краски покинули его щеки, ни о какой смелости и речи не шло – мальчишка позволил обезоружить себя. В тот раз искали ведьм, в этот раз он остался с такой наедине…

Понимание пронзило Нериссу молнией.

Вот что пугало его, вот в чем причина. Он боялся магии. Нерисса хищно ухмыльнулась, но оставила колкости при себе, сейчас подшучивать над стражем не было времени. Но она запомнила его слабость. Толкнув двери, Нерисса вышла в коридор, Ренфрид потянулся следом за ней.

– На Рафтмор еще не просочились Теневые стражи с Гринфордта? – спросила она на ходу, рассматривая стены и потолок.

– Не уверен.

– Что можешь мне отвечать?

– Что они просочились.

– Почему это?

– На это есть ряд причин.

– Непогода? – недоверчиво уточнила Нерисса.

– Не уверен.

– Не уверен, что погода им помешала?

– Что могу отвечать.

Нерисса фыркнула и насупилась, больше не поворачиваясь к мальчишке. Пусть и дальше строит из себя верного стража…

– Не ответишь – прокляну, – из вредности поддразнила она.

– С браслетом не выйдет.

Нерисса готова была поклясться, что из ушей у нее повалил пар от обиды! Насупившись еще больше, она скривилась и ускорила шаг.

Куда идти, Нерисса не знала, но долго гадать не пришлось. Узкий проход тянулся лентой от комнаты к следующей, сбивая с пути, но в лабиринте ясно слышались знакомые голоса. Нерисса пошла на их зов.

– …верхом. Так будет быстрее, – голос принадлежал Бевану. Нерисса помнила звучание его слов и благородный выговор. Это был чистый диалект Рафтмуров.

– Пеший отряд менее заметен, чем конный, – на этот раз говорил точно Лоран: звучание бархатное, но с искрящимися нотками, готовыми вспыхнуть и превратиться в улыбку.

– Нужно определиться, что важнее: скорость или скрытность.

– Котлы и метелки, какое верхом? Ты меня в седле видел хоть раз? – заворчал Бардос.

– Я видела однажды, – мягко вставила Алира. – Тогда ты затмил Олдрэда, придворного шута. – Девушка засмеялась, без злобы или укора. Из комнаты послышался дружный смех, подхваченный парнями, но вдруг в разговор встрял новый голос, и Нерисса ускорила шаг.

– На Форт-Роттерфоле никому нет дела до всадников, а вот толпа пеших незнакомцев вызовет подозрения.

Нерисса бесцеремонно вошла в помещение и непроизвольно поморщилась. Глаза отвыкли от света дня.

Серое солнце пробивалось лучами сквозь узкие окна в трапезную, падая бликами на скудно собранный стол. Кувшину с водой, куску черствого сыра и небольшой буханке хлеба было явно свободно на пыльной столещнице. На скамье сидел Лоран, вытянув длинные ноги, и Беван с перемотанным торсом. Когда он получил ранение? Алира покачивала в руке кубок с водой, Бардос возился со стеклышками, что вечно таскал на носу.

– Гляньте-ка, ваша чудна́я проснулась… – буркнул тот же незнакомый голос. Нерисса нахмурила брови и опустила взгляд, находя глазами приземистую женщину, упершую смуглые руки в бока. Карлица.

Незнакомка едва доходила Нериссе до пояса, но телосложение женщины было складным: руки бугрились мускулами, пальцы мозолями, кожа была темной. Одежда ее, как и прочих Рафтмуров, не отличалась изяществом – кожаные штаны, ленты с запрятанными в них ножами, нижняя грубая рубаха и плотный жилет с лямками, что удерживали топоры. Волосы незнакомки белели снегом, как у Бевана, а глаза ярко сверкали, как горящие угли. Женщина была воином и, судя по тону, который напомнил Нериссе о Ниорин, выступала тем самым наставником.

– Мюриэл, это Нерисса, – тактично вставил Беван, наполнив кубок водой. – Как себя чувствуешь? – участливо спросил он, протягивая ей кубок.

В добрые намерения кого-либо из собравшихся Нерисса