– А мы защитим им окна и балконы, и поставим на ограду и ворота сигнальные амулеты, которые предупредят и об нежеланных гостях и о беглецах, – пообещал Анвиез. – Ну, решайте, берете этот дом? Тогда мы тоже отправимся отдыхать.

– Да я с удовольствием, но лэрд Сатрез уже уехал, у него дела… – видеть растерянность Конерти оказалось странно и трогательно.

– А он тут и не нужен, – невозмутимо заявила художнику Лиатана, протягивая ему лист бумаги, – я с ним договорилась. Он пришлёт все необходимое по моему запросу. Вот список, добавьте все, что сочтете нужным. Кора, а где пирамидка, которую я забрала у чиновников?

– Стоит на комоде, – показала та взглядом.

– Вы отняли у чиновников пирамидку? – Поразился лэрд Грозби.

– Не отняли, а взяли. Им дадут другую, – уверенно пояснила отцу младшая дочь, – человеку, который отвечает за толпу детей, она намного нужнее, чем чиновникам. В ратуше еще есть.

– Держи, – отстегнув с пояса весомый кошель, Дарвел протянул его художнику. – Это лично тебе, премия за детей. Если чего-то будет не хватать или кто-то станет мешать, пиши в мою канцелярию лэрду Бремеру, я дам ему указание помогать.

Ладья выскользнула прочь и растаяла в небе, а художник все стоял, сжимая в руках бумагу и расшитый золотом замшевый кошель, и ждал, что они сейчас вернутся и признаются в розыгрыше.

Но время шло, ноги, уставшие от беготни по разным домам и прилегающим к ним паркам, потребовали отдыха, и художник нерешительно опустился на стул. Посидел, пощупал мягкое сиденье, внимательно оглядел комнату, выбранную лишь за то, что двери выходят на балкон. Теперь он понимал, зачем тот был нужен.

Встал и пересев к столу, начал изучать список, написанный юной лейдой, совершенно не подходившей, на его взгляд, на должность советника. Тем более по образованию.

Но чем дальше читал, тем больше поражался внимательности и обстоятельности лейды Лиатаны. Даже он сам не смог бы сразу припомнить всех мелочей, которые она, предварительно разбив список на разделы, пунктуально записала идеально ровным почерком. Постельные принадлежности, одежда, посуда, продукты, книги, писчие принадлежности, холсты и бумага, кисти и краски – когда только успела?

Хотя теперь он припомнил, это они ходили по домам вчетвером, а когда градоначальник сбежал, то втроем. Лейда Лиатана сидела в тени деревьев или беседки и читала, временами что-то записывая. Интересно… что то была за книга, наверняка ему тоже такая понадобится.

Вскоре список был отправлен и Конерти, спрятав золото и пирамидку в шкаф, отправился на кухню. Это помещение он видел мельком и еще до того момента, как маг, взмахнув рукой, вызвал сильный ветер, пронесшийся по дому неумолимым ураганом. Конерти ожидал, что придется поднимать мебель и собирать осколки ваз, но к его изумлению, все осталось на местах, кроме пыли и мусора.

Дом пустовал почти год, с тех пор, как престарелая хозяйка продала его казне и переехала к дочери. Обычное дело. Но почему за это время регент не подарил его никому из придворных, Конерти понял лишь недавно, обдумав произошедшие в замке перемены. На его счастье, как выясняется.

– Мне приказали сегодня оставаться с вами, – вошел в кухню кучер, и помахал внушительным конвертом, – а это вам, курьер привез. Куда-нибудь поедете?

– Нет, – отказался художник, вспомнив про свой вид, – лучше дам тебе денег, съезди в лавку, купи еды.

– Вы меня извините лэрд… – замялся возчик, – но можно дать совет?

– Конечно.

– Я лучше заеду к одному знакомому… он недавно просил посодействовать брату, тот хороший дворецкий, но пока без работы. Я ручаюсь.

– Да я не против… – задумался Конерти, – но пока не решил, нужен ли мне дворецкий?

– А как же? – Изумился кучер, – вы человек искусства, еще и детей будете учить. Когда вам думать о дровах, крупах и прочих мелочах? А он в этом деле все кочки изучил, и купцов, и цены и все прочее. И при том честный человек, медника в свой карман не положит. И жалованье возьмет для начала самое скромное. Поверьте, за жулика я не стал бы и разговора начинать, мне мое место дорого.

– Уговорил, – засмеявшись, махнул рукой Конерти, – вези своего дворецкого. И пусть по пути купит еды и мне любую одежду на смену, мои сундуки где-то застряли. Сейчас денег дам.

– Не нужно, он привезет счет. А потом выдадите на расходы. – уже из холла отозвался кучер.

Конерти пожал плечами и отправился проверять кухонные шкафы, наконец-то поверив, что отныне у него действительно есть дом.

Верховный магистр Сабенс вернулся в замок незадолго до ужина. Примчался в вихре туманных струй в столовую, предназначенную для герцогской семьи и велел накрывавшим на стол ошеломленным поварятам принести чего-нибудь перекусить.

Затем, вызвав рожком Анвиеза, сообщил собрату особым шифром что привез важные срочные документы. И лишь покончив с делами рухнул на первый попавшийся стул и принялся за котлеты, поданные с молодым картофелем и салатом из ранних овощей.

Магистр появился не один. Вестник отыскал его в общей гостиной в тот самый момент, когда судьи дружно посвящали Вандерта в историю злополучного портрета. И разумеется, все герцогские родичи пожелали узнать, чем самый старший магистр желает их порадовать или удивить.

– Я срочно еду в Саген, – не отрываясь от еды, сообщил магистр, – моя роза приболела. Дай мне свою ладью.

– На сколько человек? – мгновенно посерьезнел Анвиез.

– На троих… остальные едут каретами. Не хочу отрывать собратьев от дела, они намереваются начать разметку этапов работ на нижней дороге. Время дорого. Нужно до осенних дождей перекрыть все самые трудные участки. А вам я привез отчет Олзена, главного жреца северного королевства. Читайте.

Он сунул Ирджину пакет, торопливо проглотил последний кусок котлеты, прихватил приготовленную поваром в дорогу корзинку и одним махом влетел в ладью.

– К утру постараюсь вернуться, – донесся от окна удаляющийся голос.

– Будем ужинать тут? – оглядел родню Дарвел, уже привычно радуясь, что теперь рядом с ним столько надежных и интересных людей.

– Лучше в оранжерее, – решила Ильда, – там привычнее. И никто не помешает.

Намек все поняли сразу, пустяковую новость Сабенс не стал бы передавать магам лично, просто переслал бы с лакеем или дворецким.

Но подниматься по лестницам своими ножками никто не пожелал, отправились в ладье, таинственное послание разожгло нешуточный интерес.

И как выяснилось, спешили не зря. С первых же строк скупого отчета стало ясно, что жизнь снова подсунула им сложную загадку, скрутившую в непростой, болезненный узел судьбы нескольких человек. Среди них был Роби, подаренный Дарвелу султаном Богарры малыш и его мать, бывшая рабыня Гассиния.

Отчет жреца Анвиез читал вслух. И приложенное к нему короткое пояснение самого Сабенса, написанное явно наспех. Из него слушателям стало ясно, что жрец писал письмо в ответ на просьбу магистра. И спешное расследование проводил тоже для него. Хотя и прежде подозревал во всей этой истории какую-то скверную интригу.