— Мы выбежали из машины... Оксана сразу достала телефон, чтобы скорую вызвать, но я ей не дала, отобрала его. Вообще, думала разбить, но тоже побоялась, вдруг на дороге стеклышко какое-нибудь найдут.

— Зачем? — всё, что могу выдавить из себя.

— Я запаниковала, у меня была истерика, — дрожащим голосом отвечает Кира. На глазах девушки наворачиваются слёзы. — Мне было очень страшно, я понимала, что достанется всем, и мне, и Оксане, и Дине. Я вернулась в машину, Оксана побежала за мной. Она пыталась уговорить меня поступить по-человечески, но я не могла, понимаешь? В общем, мы уехали оттуда. Часа полтора наверное спорили, но Оксана всё-таки забрала у меня свой телефон и позвонила в скорую.

Замолкнув на несколько долгих секунд, она делает то, что я ожидал от неё в последнюю очередь — опускается на колени и, глотая слёзы, умоляет меня не трогать сестёр.

— Если хочешь убить, убивай меня, ради бога, но не трогай их, пожалуйста... Я больше так не могу...

Глава 34

Три долгих дня я настраиваюсь на разговор с Вадимом. Врать не так уж и сложно, если от твоего вранья практически ничего не зависит, но когда на кону стоит чья-то жизнь, это превращается в смертельную игру, где один неверный шаг означает конец пути, и второго шанса не будет — пан или пропал. Смотреть ему в глаза, не краснеть, не бледнеть, говорить чётко, без запинки, улыбаться, но не во весь рот, и быстро-быстро соображать, если он задаст вопрос, на который я не знаю ответа.

Кира молчит. Три дня назад она вернулась к нам вся поникшая и серая, как бетонная стена. На вопрос, что снова случилось, не ответила, отмахнулась, а вечером её забрал Дима и почти не отпускал к нам все эти дни. Сладкая парочка проводила время вместе, а я, по совету Дины, вела себя так, словно лёд между мной и Вадимом вот-вот растает.

Вчера я переночевала в его комнате. Не хотела, но он настоял, подошёл ко мне после ужина и, не обращая внимания на остальных, прижал меня к стене и произнес банальную речь о том, что он скучает по мне и хочет побыть со мной наедине. Я закатила глаза, но лишь для вида — его тёплое дыхание, ласкающее кожу, прикосновения, близость его тела не просто растопили лёд, но и разожгли былое пламя. Однако я не позволила ему прикоснуться к себе, а он и не настаивал.

Утром я понимаю, почему.

Тихо встаю, перелезаю через крепко спящего Вадима и, взяв из шкафа чистое махровое полотенце, плетусь в душ, но когда в голове всплывает воспоминание о том, как Клим поймал меня в ванной — убийца моей подруги, который все три дня бросал в мою сторону любопытные взгляды, мне приходится вернуться и толкнуть Стрелу.

Открыв один глаз, мужчина сонно потягивается, и его лицо озаряет тёплая улыбка.

— Приятно проснуться и видеть тебя рядом, — тянет ладонь к моему лицу. Меня не слишком напрягает его настроение, но беспокоит то, что он снова изменился. После убийства Оксаны и нашей ссоры, он был мрачным, предельно серьёзным. Но в последние три дня я вижу того Вадима, с которым занималась сексом на опушке леса. Улыбается, отпускает шутки, и со мной ведёт себя так, будто мы уже давно встречаемся, просто преодолели очередную размовку.

Как бы я хотела знать, что творится в его голове...

— Да, да, всё понятно, — быстрее отмазываюсь от телячьих нежностей, — мне бы в душ сходить, ты можешь покараулить за дверью?

— Не вопрос. От кого прячемся? — продрав сонные глаза, он встаёт.

— Мог бы не спрашивать, — вздыхаю я.

— Мог бы. Просто поддерживаю разговор, — отвечает Вадим. Караулить меня за дверью он не хочет – заходит в ванную вместе со мной. И сразу же спрашивает, принести ли мне коробочку с тампонами, как он сделал это в прошлый раз. Какой заботливый...

— Они еще со вчерашнего дня не нужны, — отвечаю, и до меня доходит, почему он не прикасался ко мне вчера.

— Серьёзно? — губы вновь растягиваются в улыбке. — Ну тогда подожди.

Как я и думала, он решил потеснить меня в ванне. Сначала ведёт себя вполне прилично, трет спину мочалкой, а потом я чувствую его крепкий стояк, упирающийся в поясницу, и в эту же секунду мягкие губы прикасаются к моему влажному плечу. Ладони вовсю скользят по телу от уже требующей ласки промежности до набухших сосков.

Почувствовав, как он пытается принять удобную позу, чтобы войти в меня, я протестую.

— Во-первых, не здесь, а во-вторых, ты мне кое-что пообещал, — резко развернувшись, прикрываю грудь одной рукой. Другой, сжав ладонь в кулак, упираюсь в крепкую грудь мужчины. — Без защиты я не буду. Нет презервативов — нет секса. И вообще, ты ведёшь себя как животное. Мне не нравится. Не поговорил со мной толком, но как узнал, что снова можно меня трахнуть, он тут как тут.

Поскорее смыв с себя пену, вылезаю из ванны и как попало заматываюсь полотенцем. Себя не обманешь. Как ни настраивалась терпеть ради всеобщего блага, эмоции лезут наружу и всё портят. Что я хотела от него? Вчера он почти всё время молчал, только жался ко мне, один раз поинтересовался, как я себя чувствую, не болят ли рёбра, и на этом всё. А сегодня с утра решил таки удовлетворить свои физиологические потребности.

— Да блядь, Диана! — рычит он, выходя следом. Уже в коридоре он догоняет меня и ловит, ухватив за талию сзади. Говорит тише: — Не хочешь без защиты, не будем. Я всё понял.

"Ничего ты не понял" — думаю я, но не отвечаю ему. Следуя своему плану, сдаюсь, и позволяю увести себя в его комнату. Стрела запирает дверь и подходит ко мне сзади, сам разворачивает полотенце. Прохладная вода с мокрых волос тонкими струйками бежит по спине, и по телу проходит дрожь.

— Откуда в тебе такая смелость? — интересуется он. Обходит меня и, присев, утягивает за собой. — Вот, буквально неделю назад, что тебе скажи, то и сделаешь. Ты забыла про нашу с тобой сделку?

— Какая сделка, Вадим? Моя подруга погибла. Твой долбанный напарник чего-то хочет от меня. У Дины, похоже, снова