удачнее, чем то, что можно увидеть на страницах "Classis Libera".

Ну да ладно, я отвлёкся.

Сцена — просторное помещение, где при большом желании можно было принять целую делегацию дорогих гостей.

Полы выложены наборным паркетом. Узор сложный — не только разнообразные геометрические фигуры, но и разная древесина по оттенкам и качеству, настоящее сокровище в эпоху материалов из нефтепродуктов и прочей химии. И как будто этого мало — плотные пёстрые ковры, каждый из которых обошёлся Георгу приблизительно в полугодовое жалование доппельзольднера. Капитан любил дорогие ткани. В принципе, он вообще любил всё дорогое.

Именно поэтому и стены тоже были задрапированы жаккардом, который складывался в картину сокровищницы с горами золота, открытыми сундуками, набитыми самоцветами, декоративной посудой и оружием. Могло возникнуть чувство, что стоит только протянуть руку, как выхватишь со стены тяжёлую монету и точно не уйдёшь несолоно хлебавши, неважно, удалось договориться с хозяином или нет.

Потолки в кабинете капитана зеркальные с точечными люменами. Мебель массивная, деревянная. Алые портьеры закрывали большой — во всю стену — иллюминатор.

Георг сидел за столом и курил трубку, а перед ним стоял капитан Де Бальбоа.

Если до этого мига могло показаться, что Де Бальбоа — безобидный старичок, вроде меня, то теперь пират раскрыл своё истинное лицо. Несмотря на невысокий рост и хрупкое телосложение — относительно иных мордоворотов из числа наёмников Хокберга — Де Бальбоа излучал угрозу.

Сапоги перепачканы кровью, вся одежда в тёмную точку. В кобуре на бедре однозарядный болт-пистолет, выполненный под старину в виде кремнёвого пистоля. Левой ладонью Де Бальбоа обхватывал корзинный эфес силовой шпаги. Другой рукой Пиу отчаянно жестикулировал будто бы всё ещё находился на поле битвы и побивал одного врага за другим. На голове пирата не было привычного аккуратного аллонжа, только старческие пятна, темнеющая гематома и безобразное рассечение с коркой ссохшейся крови.

— …если бы Бартоломью не попался так глупо, то я бы и уйти не смог! — воскликнул Пиу. — Этот cabron, Генрих, не решился рисковать его жизнью!

— И что с Бартом? — спросил Георг, выпуская облачко дыма изо рта.

В ответ на этот вопрос Пиу вытащил из кармана камзола окровавленный платок. Бросил его на стол. Из платка вывалился отрезанный нос и чуть было не сорвался за край, упав к ногам Георга.

— Бартоломью задавался, — сказал Пиу. — Впредь будет осторожнее. Я посадил его в спасательную шлюпку и вышвырнул со "Стервятника", когда отошёл на безопасное расстояние.

Георг тяжело вздохнул, отложил трубку и поднялся из-за стола. Он расшторил иллюминатор и посмотрел на колонну Белами-Ки, которая находилась за многие лиги от "Амбиции".

Белами-Ки — вытянутый стержень и нанизанные на него кольца, вращающиеся по и против часовой стрелки, а между ними неподвижные платформы с кинетическими орудиями и ракетными шахтами. Никто уже и не вспомнит, кто когда-то построил это сооружение, но владеть такой космической станцией желали все планетарные правители сектора Сецессио. Подобные сооружения больше не делали, отдавая предпочтение звёздным крепостям типа "Рамилес", которые тоже встречались не так уж и часто.

— Значит, война, — произнёс Георг.

— Война. — Пиу встал подле, точно так же глядя на Белами-Ки. — Откуда не ждали.

— А что со стариком Фассером? Вроде бы он никогда от моих денег не отказывался.

— Мёртв. Генрих вспомнил обо всех, кто имел с тобой хоть какие-нибудь дела.

— Сколько у них кораблей? В каком состоянии? Мы можем решить проблему прямо сейчас?

— Ха! Soñador! Одна Белами-Ки может перестрелять весь наш флот, а там ещё парочка крейсеров и один лёгкий крейсер. Подозреваю, что со временем Генрих договорится и с другими капитанами, кого сейчас здесь нет. Он настроен более чем решительно.

— Вот гандон.

— А я о чём говорю! — Пиу взмахнул рукой. — Maricon!

Георг тяжело вздохнул.

— Так что будем делать? — спросил Пиу. — Выходит так, Георг, что и в Сецессио тебе выдали чёрную метку. А заодно и мне.

Георг немного помолчал, а потом всё-таки ответил, поглядев на собеседника:

— Что делать, что делать… деньги будем зарабатывать! У меня не бездонные карманы. — Георг снова повернулся к иллюминатору и продолжил: — А что до этой пиздобратии… Мы их всех убьём. Или они нас. Я уже наметил цели и отклоняться от курса не собираюсь. Имел дело с существами куда опаснее какого-то там Генриха.

5

Котар Ва-кенн взял в руки перо, опустил в чернильницу, а потом приступил к письму, выводя изящные буквы и цифры в дневнике. Настоящий ритуал, который не удалось победить ни одному электронному планшету, сколько бы времени ни прошло.

"8.013.003.М42

Я всё ещё не могу принять решение. У меня есть время, но должен отметить, что Георг Хокберг — личность в высшей степени противоречивая. Все самые мерзкие факты из его биографии подтвердились. И в то же время…

Георг совершил множество достойных поступков. Возможно, мой боевой брат Х’арар не зря сложил голову во время кампании на Мордвиге-Прайм.

Как бы то ни было, методы вольного торговца оставляют желать лучшего.

Как и мотивы.

Цель благородна, но она — всего лишь фикция, прикрытие меркантильных интересов.

Только время покажет, стоило дело усилий или нет.

А пока Георг предложил мне поддержать маскарад. Он предложил мне.

Мне!

Потомку Вулкана, Повелителя Драконов, самого Молота Спасения, перекрасить доспехи в чёрный цвет и прикинуться воином Караула Смерти.

Во-первых, мне никогда не оказывали честь служить инквизиции. А во-вторых…"

Котар не успел закончить, его отвлёк стук в дверь.

На пороге оказался Авраам. Он сотворил знамение аквилы, а потом произнёс:

— Не отвлекаю?

Котар покачал головой и тоже сложил руки в знак приветствия.

— Никто заранее не скажет, как нас встретят в других мирах, и я подумал, почему бы нам с вами не потренироваться? — предложил Авраам. — Сервиторы и боевые роботы не в счёт. С ними я только квалификацию теряю. Давным-давно не бился против брата-космодесантника.

— Я — плохой спарринг-партнёр, — отозвался Котар после короткой паузы. — Может быть, лишь чуточку лучше сервитора или боевого робота.

— Я думал, все Саламандры — крепкие ребята. Х’арар давал жару! И врагу, и в таких вот дружеских поединках.

— Х’арар был штурмовиком. И что важнее, — относительно молодым штурмовиком. Я же — посол, вот-вот разменяю шестое столетие.

Авраам присвистнул и произнёс:

— Ну надо же. Столько