– Или просто патрулируют территорию.

– Вот бы сейчас подняться в небо и расстрелять их прямо над проливом. Наши корабли в разы быстрее.

– Мы здесь не за этим.

– Знаю. Но как только представлю, что они вернутся в Санкар, – на красивом мужественном лице ходят желваки.

Мне понятна его злость. После длительных ожиданий и у меня начинают сдавать нервы. В этот вечер до времени сеанса связи я считаю уже не минуты, а секунды, только время тянется невыносимо медленно.

– Прием, Ветер…

– Тео, – не выдерживаю я, обращаясь по имени. – Как вы там?

– Я нашел сына и многих других. Но на деле все совсем не так, как нам представлялось, – сквозит грустью его голос.

– Они живы? С ними все в порядке?

– Не сейчас, Мейди. Расскажу при встрече.

– Вы уже возвращаетесь? – радостно бьется сердце.

– Да, надеюсь. Проблема в том, что выйти отсюда гораздо сложнее, чем войти. Будьте наготове.

Этой ночью мне с трудом удается уснуть. Еще в академии перед ответственными миссиями нас учили концентрироваться на главном, отбрасывать пустые эмоции, что-то вроде инопланетной медитации. У нордианцев эмоции вообще не в чести, овладеть своим разумом и подавить их на корню считается необходимым для успеха в любом деле. Вот только как это сделать, если, закрывая глаза, передо мной встает Тео. Его ладонь скользит по моему лицу, запутываясь в волосах, губы дарят поцелуи, от которых не оторваться. Я чувствую жар его кожи, дышу им одним… Как такое выбросить из головы? И стоит ли, если эти самые чувства и придают мне сил, заставляя двигаться дальше.

В этот день мы не идем на рыбалку, хоть Бруку и по нраву наши ежедневные прогулки.

– Прости, дружище, не сегодня, – ласково треплю его за ухом, и он радостно виляет хвостом. – Вот вернемся в Санкар, там и нагуляемся.

За время пребывания на этой планете он с каждым днем все больше напоминает обычного пса. Так устроен его кибернетический организм, в основе которого заложена самообучающаяся система. В девственно чистой природе среди простых людей, успевших полюбить моего сорванца, Брук подстраивается под новые задачи. Он уже не грозное оружие, не машина для сбора и анализа информации, а прежде всего верный друг.

Рация оживает едва сгущаются сумерки. Сперва слышны только помехи и это жутко раздражает, но потом до нас доносятся и голоса ребят.

– Ветер, Ветер, прием, – в этот раз на связь выходит Гэнджи и он не на шутку взволнован. На фоне его голоса раздаются выстрелы и чьи-то испуганные крики. – Нам срочно нужно подкрепление с неба.

– Прием. Мы вас услышали, – отзывается Керук. – Где вы?

– На выходе из города. Но без вас за ворота нам не пробиться.

Мы переглядываемся. За какую-то секунду в голове пролетает столько мыслей, что она вот-вот взорвется.

– На одном корабле или сразу на двух? – темная бровь на мужском лице вопросительно приподнимается.

Решение приходит само собой.

– На двух. Заберем наших и сразу возьмем курс на Санкар. Пора выбираться отсюда.

Брук звонко лает, словно подбадривает меня. А еще в этот раз занимает место второго пилота.

– Дождался, – улыбаюсь я, поглаживая пса по голове, параллельно запуская проверку систем перед взлетом.

Я знаю, Керук и в одиночку справится с управлением второго корабля. Бывают пилоты от Бога, у которых крылья вместо рук, опыт и интуиция мне подсказывают, что он как раз один из них.

Корабли поднимаются в небо и ветки, служившие прикрытием, сдувает ветром. До Кости, где разрушенные небоскребы подпирают свинцовые облака, мы долетаем за считанные минуты.

Город-крепость окружен высокой стеной по типу той, которая защищает Санкар, только эта возведена из металлических конструкций. На подлете нас ослепляют яркие прожекторы, точнее, пытаются это сделать, но наши корабли слишком быстрые и маневренные, чтобы они за ними успевали.

Черные псы не рады гостям, огонь открывают и с земли, и с неба. Над городом зависают сразу несколько дирижаблей, сплошь обвешанные оружием на манер пиратских кораблей. Но и мы успели подготовиться, снарядив наши корабли сверхточным оружием.

– Мои – те, что справа, – передает по рации Керук, и начинает обстрел.

– Принято. Мои слева. Целься по центру, там должны быть резервуары с газом.

Когда их летающие аппараты вспыхивают и терпят крушение, снося при этом крыши домов, в городе начинается паника.

– Гэнджи, не приближайтесь к воротам, сейчас мы освободим вам проход, – передает Керук по рации. Дождавшись ответа, мы начинаем серию совместных ударов.

В конце концов ворота не выдерживают натиска, в защитном ограждении города, которое совсем недавно казалось неприступным, образуется внушительная брешь. С земли все еще ведутся обстрелы, несколько раз серия пуль проходится по металлической обшивке, но, к счастью, никаких важных систем корабля им повредить не удается. В этом плане наши аппараты оказались понадежнее дирижаблей.

– Ты как? – переживаю я за Керука.

– Только вошел во вкус. Иди на снижение, я прикрою. Пора забирать наших.

Приземлиться близко к воротам не получается, на подходе к городу во всю ведутся сражения. Керуку удается предоставить для наших относительно безопасный коридор, и я вижу, как к кораблю бежит первая группа людей. Перепуганные женщины несут на руках детей, мужчины прикрывают. Кто-то из них обернулся зверем, в этом обличье они маневреннее и сильнее, другие, такие как наш стрелок Лони, успешнее отражают атаки с оружием в руках.

– Это еще не все. Группа Тео на подходе, – сообщает запыхавшийся Гэнджи, едва забравшись на корабль. Широкая ладонь прикрывает бок, откуда сочится кровь. – Я должен помочь им. Если мы не вернемся, вывозите женщин и детей.

– Что значит не вернемся? Нет, Гэнджи, нет! – останавливаю здоровяка, усаживая в кресло. – Так нельзя, тебя ждет Иси и ваш нерожденный сын. У меня есть идея получше.

Брук все понимает, он хоть сейчас готов действовать. Однажды он уже помог Тео выбраться из передряги у стен города Смерти и отбиться от халгов, поможет и сейчас. Да и проку от него будет куда больше, чем от раненого.

– Давай, мой мальчик, приведи Тео и остальных. Ты знаешь, что делать, – зарываюсь руками в густую шерсть и его синие кибернетические глаза вопреки здравому смыслу, за который так радеют нордианцы, одаривают меня взаимной любовью и теплом.

Появления Брука на поле боя никто не ожидает. В темноте он едва различим, при этом действует быстро и четко, устраняя противников одного за другим. Вот уже и группа Тео выбегает из города, их немного, всего человек десять. Он несет на руках сына, прикрывая собственным телом, но в какой-то момент, когда обстрелы с городских стен усиливаются, а им вдогонку выезжают отъявленные головорезы на мотоциклах, вооруженные огнеметами, Тео останавливается. Он отпускает сына вместе с остальными, будто прощается с ним, а сам поворачивается к нам спиной, готовый встретиться с врагом лицом к лицу.