Рикардо Рейс встал: Сварю кофе, это минутное дело. Рикардо,раз уж речь у нас зашла о газетах, удовлетворите мое любопытство — расскажите,что там происходит в мире, это будет прекрасным завершением нашего вечера. Новы ведь уже почти полгода ничего не знаете, вам, боюсь, будет трудносориентироваться. Но и вы, должно быть, мало что понимали, оказавшись в странепосле шестнадцатилетнего отсутствия, и вам, должно быть, приходилось соединятьобрывки через реку времен, и, без сомнения, концы с концами сходились плохо.Газеты у меня в спальне, сейчас принесу, сказал Рикардо Рейс. Он пошел на кухнюи вскоре вернулся, неся белый эмалированный кофейничек, чашку, ложку, сахар,поставил все это на низкий стол, разделявший два дивана, снова вышел и появилсяс газетами: Вам, разумеется, я не предлагаю. Если бы мне оставался час жизни, яотдал бы его за чашку горячего кофе. Вы щедрее короля Генриха[46] — тот,помнится, готов был отдать за коня всего лишь царство. Дабы это царство непотерять, но оставим английскую историю и поговорим о том, что слышно в миреживых. Рикардо Рейс отпил кофе, развернул газету, спросил: Вы знаете, что уГитлера — день рождения, ему исполняется сорок семь. Не считаю, что это событиезаслуживает упоминания. Были бы вы немцем, отнеслись бы к этому не стольпренебрежительно. Ну, так что там пишут? Пишут, что состоялся военный парад сучастием тридцати трех тысяч солдат и что парад этот проходил в атмосфере —цитирую дословно — религиозного экстаза, чтобы иметь представление об этом,послушайте хотя бы отрывок из речи, произнесенной Геббельсом по случаюторжества. Ну-ка, ну-ка, любопытно. Когда Гитлер говорит, возникаетвпечатление, будто над головой германского народа возносится купол храма. Чертвозьми, да он поэт. Но это не идет ни в какое сравнение со словами Бальдура фонШираха. Я запамятовал, кто это. Руководитель Гитлерюгенда. И что же он сказал?Сказал, что Гитлер есть Божий дар Германии, человек, посланный ей провидением,и поклонение ему превыше конфессиональных различий. Попахивает сатаной:поклонение человеку соединяет то, что поклонение Богу — разъединяет. Фон Ширахпошел еще дальше, он утверждает, что если германская молодежь любит Гитлера,если Он — ее бог, если она постарается верно служить ему, то исполнит заветПредвечного Отца. Логика безупречная: для молодежи Гитлер — бог, верно служитьему — значит, исполнять заветы Предвечного Отца, стало быть, бог служитпосредником для другого бога, причем во исполнение собственных своих целей, тоесть Бог-сын становится судией и властелином Бога-Отца, как любопытно, доктринанационал-социализма, оказывается, круто замешана на религии. Знаете, мы здесьтоже так далеко продвинулись по пути смешения божественного и человеческого,что порой кажется, будто возвращаемся к богам античности. Вашим, дражайшийРейс. Я брал у них только остатки — только слова. Объясните-ка лучше насчетбожественного и человеческого. Да, видите ли, если верить проповедиархиепископа Митиленского, Португалия — это Христос, а Христос — этоПортугалия. Так и написано? Дословно. Что Португалия — это Христос, а Христос —Португалия? Фернандо Пессоа на несколько мгновений задумался, а потом зашелся,словно в приступе кашля, сухим и неприятным для слуха смехом: Что за страна,что за народ — и не смог договорить: настоящие слезы выступили у него наглазах. Ах, что за страна, еле выговорил он, не переставая хохотать: А я-тодумал, что хватил через край, когда в «Послании» назвал Португалию святой, атут вдруг является князь церкви во всей славе своей и заявляет, что Португалия— это Христос. А Христос — Португалия, не забудьте. Если так, срочно надоузнать, какая дева произвела нас на свет, какой дьявол искушал в пустыне, какиеиуды — предавали, какие гвозди пронзали нас на кресте, какая гробница насскрыла, какое воскресение нас ожидает. Не забудьте о чудесах. Каких вам ещечудес, если мы существуем, если просто продолжаем жить — я, разумеется, не осебе. Ну, судя по тому, куда мы движемся, трудно определить, где мы находимся идолго ли еще просуществуем. Во всяком случае, вы не станете отрицать, что мысильно обскакали Германию, раз сами стали воплощением Христа. Рано, рано вы оставилиэтот свет, Фернандо, жаль, не увидите, как осуществит Португалия своепредназначение. Стало быть, поверим архиепископу и мир убедим в его правоте?Никто не вправе нас упрекнуть, будто мы не делали все от нас зависящее, дабыобрести счастье, а теперь не угодно ли вам послушать, что кардинал Сережейрасказал семинаристам. Не знаю, перенесу ли я такое. Вы же — не семинарист. Тожеверно, тогда рискнем, была не была — читайте. Будьте ангельски чисты,евхаристически пылки, пламенно ревностны. Так и сказал? Слово в слово. Какговорится, помереть не встать. Вы и так уже мертвы. Бедный-несчастный, я иэтого лишен. Рикардо Рейс налил себе еще чашку. Будете пить столько кофе, неуснете, предупредил Фернандо Пессоа. Пустяки, одна бессонная ночь еще никому непричиняла вреда, а порой это даже полезно. Ну, прочтите еще что-нибудь. Прочтунепременно, но сначала скажите, не беспокоят ли вас эти португальско-германскиеновшества — использовать Господа Бога в качестве политического поручителя повекселю. Беспокоит, но какое же это новшество — еще древние иудеи произвелиБога в генералы, отдав ему под начало бранные силы, так с тех пор и пошло, сничтожными разночтениями. Да, верно, арабы вторглись в Европу, крича, что такугодно Богу. Англичане поручили Богу хранить короля. Французы божатся, что Бог— француз. Однако наш Жил Висенте[47] утверждал, будто Бог — португалец.Думаю, что прав был он, если Португалия есть Христос, то. Ну, хорошо, прочтитемне еще что-нибудь, да я и пойду. Отчего не хотите остаться? Я обязан выполнятьнекие установления, соблюдать правила, не так давно нарушил сразу три со всемиих параграфами. Нарушьте и сегодня тоже. Не могу. Тогда слушайте, читать будувсе подряд, а комментарии, буде появятся, оставьте на потом: Пий XI осуждаетбезнравственность некоторых кинофильмов, Масимино Коррейа заявил, что в Анголепортугальского больше, чем в самой Португалии, ибо со времен Дього Као[48] онане знала над собой иной власти, кроме власти португальской, в Ольяне во двореказармы Республиканской Гвардии состоялась раздача хлеба неимущим, ходят слухио создании испанскими офицерами тайного общества, в Географическом обществе послучаю Недели колоний дамы из высшего света занимали места рядом со скромнымигорожанками из низших слоев, по сведениям газеты «Пуэбло Гальего», в Португалиюбежало пятьдесят тысяч испанских граждан, в Таваресе лосось продается по ценетридцать три эскудо за килограмм. Безбожно дорого. Вы любите лососину? Терпетьне могу. Ну, вот, пожалуй, и все, если не считать уголовной хроники, исчерпаласьгазетка. А который час? Почти полночь. Как время бежит. Вы уходите? Ухожу.Проводить вас? Пожалуй, еще рано. Ну, вот и я о том. Нет, вы меня не поняли: ясказал, что вам еще рано сопровождать меня туда, откуда я пришел. Я на годстарше вас и по естественному ходу вещей. Что-что? Ну, есть такое общепринятоевыражение, так вот, по естественному ходу вещей должен был бы умереть первым.Как видите, вещи идут неестественно. Фернандо Пессоа поднялся с дивана,застегнул пиджак, подтянул узел галстука, хотя по естественному ходу вещейдолжен был бы ослабить его: Мне пора, до встречи, надеюсь, скорой, спасибо вамза ваше долготерпение, мир еще хуже, чем в те дни, когда я его покинул, а вИспании дело, без сомнения, кончится гражданской войной. Вы так считаете? Я —покойник и, стало быть, удовлетворяю хотя бы одному из требований,предъявляемых к хорошему пророку. На лестнице постарайтесь не шуметь, соседи,знаете ли. Я спущусь неслышно, как перышко. И дверью не хлопайте. Будьтепокойны, крышка гроба опустится беззвучно. Доброй ночи, Фернандо. Приятныхснов, Рикардо.