– Не мое, а твоей сестры. Эллы.

Я была в этом уверена. После того, что узнала, во мне сидело четкое убеждение. Ни капли сомнений. Я видела последние часы ее жизни.

Внезапно ощутила, как тело верна напряглось. Берн ничего не говорил, но понимала, что мои слова ранили его. Желая объяснить, я продолжила:

– Я шла мимо сада, – в горле пересохло, – точнее, она. Элла. А потом она упала, когда услышала мужской голос. Голос своего любимого мужчины.

От рыка черного медведя в груди воина я вздрогнула, желая отползти, но оборотень не позволил, воздействуя на зверя. Я чувствовала волны этого давления, исходящего от него. Зверь утих.

– Ты говоришь про Кревина? – выдавил верн из себя.

– Нет. Она встречалась с другим, считала, что он любит ее. Все мысли лишь о предательстве к Кревану и нежной, огромной любви к своему тайному возлюбленному. Но когда Элла услышала его разговор с девушкой, то поняла, что маг вовсе ее не любил. Никогда не любил.

– С девушкой? Кто она?

– Элла имён не называла, кроме своего жениха – Кревана.

– О чем был разговор?

– О том… – тут замялась, наконец, поняв, что Берн в опасности. Я вцепилась в его руку и проговорила: – Ты должен заботиться не только обо мне, но и о себе! Они говорили о тебе. Хотели убрать тебя.

– Именно меня?

– Ты ведь защита Сена, так?

– Они хотят его убрать… – задумчиво протянул черный медведь.

– Та девушка… – начала, припоминая ее слова, – внутри нее пустота. Именно для нее маг осушает сосуды.

– Еще что?

– Потом… – не хотела говорить, но я должна, – Элла услышала хруст. Там за деревьями пряталась черная фигура. Оборотень вышел, и она узнала его.

– Имя… – грубо произнес верн, каменея за секунду. Все его тело превратилось в камень.

– Она не сказала, лишь… прошептала имя своего жениха, когда боль поразила ее, – посмотрев в его глаза, спросила: – Ты ведь не думаешь, что это Креван, правда?

– Я должен проверить, – верн поднялся с кровати, ласково убирая руку. – Мне нужно отойти.

– Но Креван сильный, он альфа, ведь так? – не успокаивалась, цепляясь сильнее. Я не могла сейчас его отпустить. Не могла.

– Да.

– Элла определила его… по запаху. В тот момент она подумала, что он слабый, ведь не смог скрыть его, – с каждой секундой притягивала к себе его за руку, не позволяя отодвинуться.

– Лесси, мне нужно отойти…

– Прошу, не уходи. Не сейчас! Пожалуйста.

– Я должен выяснить кое-что.

– Не сейчас. И вообще, возможно, это всего лишь мой сон. Страшный сон.

Оборотень скривился и покачал головой.

– Я нашел Эллу в луже собственной крови на дорожке близ сада. Все так, как ты сказала. Ей… пробили голову, а потом… выпили магию досуха.

– Она больше была магиня, чем оборотень?

– Нет, оборотнем. В какой момент я стал замечать, что в ней большая доля магии и она подавляет своего зверя. Я понимал, что кто-то делится с ней, но не мог вычислить мага, разговаривал с ней, просил, но она… лишь улыбалась или смеялась, говорила, что все будет хорошо, – с грустью поделился он.

– Ты так и не нашел мага?

– Нет.

Повисла тишина.

Молчали, всматриваясь друг другу в глаза. Не могла удержаться и прикоснулась к его щеке.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ты… больше меня не боишься?

– Нет. Я… не боюсь. И даже если не вспомню те воспоминания, я не расстроюсь. Это уже неважно.

В его взгляде читала удивление, радость и восхищение.

– Мой цветочек, – хрипло прошептал и потянулся ко мне.

Громкий рев разорвал реальность. Со стороны коридора доносились крики, рычание, визги. Женские и животные.

– Оденься, и побудь здесь. Я узнаю, что случилось, – произнес Берн, сжав мои плечи, и рванул к двери.

* * *

Стояла у окна, не понимая, что происходит. Хотела выйти, но не хотела ослушаться. Берн будет переживать, да и его запаха я не чувствовала. Шаги у двери насторожили меня. Рывок и она распахнулась, на пороге показалась Фарина. Она приблизилась и сказала:

– Переодевайся. Думаю, пока все ищут Карию, мы с тобой пройдемся.

– Карию? – накинула накидку.

– Что случилось?

– Она напала на Диану, ударила ее кинжалом в грудь.

– Почему?

– Вес казал, что в последнее время она вела себя агрессивно враждебно.

– Соглашусь в том, что странно, но чтобы ударить кинжалом? Не верится… – выдохнула, тут же слыша смех девушки.

– И не верь. Не стоит. Странная семейка, каждый врет, кого-то прикрывая.

– Почему?

– А мы сейчас узнаем… – сказала она и подошла к двери, обращаясь ко мне: – Ты идешь?

– Да.

– Тогда живее. Если не успеем, то все затянется на годы…

– Почему?

– Потому что кто-то… очень хочет кушать и уводит нас в другую сторону.

– Ты говоришь загадками.

– Моя мать прятала меня на чердаке, оставляя на долгие дни лишь с книгами и оружием. Не обращай внимания, если иногда я буду казаться… причудливой.

– Хорошо… – ответила, следуя за ней, с изумлением понимая, что в коридоре уже никого нет.

Прошли две двери и вошли в комнату. По нежным ароматам могла предположить, что это спальня матери Берна.

– Зачем мы здесь?

– Ищи то, что тебе не понравится.

– Поняла, – сказала, украдкой посматривая на дверь. Видела себя воровкой. Не выдержала и уточнила: – А если кто-то зайдет?

– Придумаем что-нибудь, – между прочим предложила Фарина, вытягивая на себя ящики. – Ищи, нам еще в две спальни заглянуть и в орату.

Осмотрелась и направилась к шкафу, когда учуяла запах розарии. Вновь втянула воздух, не понимая, откуда он идет.

– Что не так? – спросила Фарина, оказавшись уже за моей спиной.

– Запах цветов.

– Без них никуда. Благодаря им мы устраняем неприятные запахи.

– Нет, тут розария. Именно ее использует маг.

– Да? Поняла…

– Принюхайся, у него необычный аромат: нежный, и в то же время терпкий.

Она завертела головой, а потом уверенной походкой направилась к кровати. Девушка скривилась, случайно касаясь пальцами пледа, и покачала головой. Пыль. Переборов неприязнь, резким движением скинула покрывало, а затем вцепилась в простыню, почти разрывая, громко восклицая: