– Такая странная реакция. Вам есть что скрывать? Кого-то защищаете?

Посмотрела на Фарину, не понимая, как так может говорить с верном и вновь вмешалась:

– Простите, нам нужно идти.

– Разве на вашу невесту напали? Мне так не кажется. А вот мать… в опасности. Как вы считаете?

Слова ударили в цель. Меня, как и мужчину, поразили ее слова. И я не хотела оправдываться или уходить. Нет. Мои мысли озвучила Фарина, и я затаила дыхание, ожидая ответа от Веса.

– Ты… – мужчина разозлился, в его глазах появился опасный огонь, – как смеешь? Диана чуть не умерла. Она без сил…

– Верите, что ваша мать нанесла удар? Это ведь невозможно… И то, что она была здесь, лишь ваши слова. Ее никто не видел.

– Какой ты оборотень, если не поняла, что она была в комнате.

– Но она могла зайти по другой причине, как и мы сейчас. Но это не означает, что она накинулись с кинжалом на кого-то.

– Я видел ее у лестницы. Она бежала с окровавленным кинжалом, шепча странные слова. Я сразу понял, чья эта кровь и поспешил к Диане.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– А я должен отвечать девчонке, в чьих жилах течет кровь храна?

– И все же, вы верите в то, что ваша мать напала на Диану?

Мужчина замолчал, а потом произнес:

– Нет. Но мои братья выясняют, в чем проблема. А пока… Диана находится в больнице. Ее жизнь на волоске.

Он говорил, но в его словах я не видела печали, ни за мать, ни за невесту. Ему было безразлично. Это понимала и Фарида.

Она лишь кивнула и вышла, а я за ней, но слова мужчины остановили.

– Тебе стоит определиться, на чьей ты стороне. Быть с врагом, нехорошо, Лесси.

Застыла на месте, понимая, что сейчас произошло нечто важное, что не должна упустить. Голос. Сейчас он звучал иначе. С удовольствием и предвкушением, что вызвало во мне бурю эмоций.

Возможно, не моих. Из воспоминания, которое пережила.

К горлу подступил ком. Нет, я не боялась его, но вспомнила, кто с ужасом взирал на мужчину, услышав его обращение.

«Подслушивать нехорошо, Элла» – именно эти слова заставили девушку сжиматься от страха. Там на тропинке на нее напал брат.

Медленно обернулась, не в силах скрыть свое волнение и прошептала:

– А быть врагом и убийцей – предательство и смерть.

Его лицо изменилось. Появилось удивление, сменившееся ненавистью и приговором. Да, именно так.

– Лесси, пойдем, – услышала я и поспешила к подруге, ощущая спиной прожигающий взгляд старшего брата семьи Текер. Он наблюдал, уничтожал глазами, пока не прошли коридор, и только тогда я смогла свободно дышать.

* * *

Не успели выйти, как меня впечатали в стену академии.

– Рассказывай, – потребовала львица, обескураживая своим напором и стремительностью.

– Я могу и без насилия, – буркнула, отталкивая ее руку, давая понять, что так не делается.

Девушка отступила и тихо проговорила:

– Прости, мне тяжело общаться. Я всегда была одна, что оставило свой отпечаток в общении.

– Ты больше не одна.

– Ммм… да, – согласилась она, тут же интересуясь: – Так что?

– Я видела сон-воспоминание той девушки, чей кулон мы видели. Эллы.

– Хорошо. Рассказывай!

Обернулась, всматриваясь по сторонам, но ничего не увидела. Черная мгла накрыла академию. На небе ни звездочки, лишь полная луна скучала в полной тишине.

– Расскажу по дороге к орате.

– Зачем? Верн будет недоволен.

– Он будет недоволен даже тем, что я стою здесь и разговариваю с тобой темной ночью. Он попросил остаться в спальне.

– Не поспоришь. Тогда идем?

– Идем, – согласилась, начиная рассказ. Пока мы дошли до центрального входа, я вкратце поведала обо всем, что помнила или знала.

– Получается, ты вспомнила новое, когда пришла за мной в палату?

– Да.

– Тогда проверим…

– Но где-то ходит маг. Именно он уничтожает враид.

– Надеюсь, он сейчас занят.

– А если нет?

– Тогда вам крупно не повезет, – раздалось со стороны. Мы одновременно обернули, встречаясь с прищуренным взглядом Гленды. Волчица нахмурила нос и спросила: – Ни про кого не забыли?

– Нет, – быстро ответила Фарина.

– Тебя не спрашивают, – грубо рявкнула Гленда, сканируя мое лицо. – Так что?!

– Как раз о тебе подумали, – с улыбкой согласилась.

– И я так решила, поэтому… прихватила все необходимое, – заявила, устремляя взгляд на ножны.

– Мы справимся без нее! – дерзко заявила Фарина.

– Ты кто такая? – волчица готова была вцепиться ей в волосы.

Не стала слушать и вошла внутрь академии. Через минуту услышала шаги, девушки приблизились, начиная двигаться рядом. Очевидно, решили отложить свое «милое» общение.

Дубовая дверь не пустила нас внутрь ораты. Запечатали на три замка. Постаралась.

– Предлагаю… вскрыть, – отозвалась Гленда.

– Интересно, как? – буркнула Фарина. – Тут нужны ключи. Их три. Мы разбудим всю академию.

Смотрела на дверь и видела другую. Воспоминания не мои. Чужие. Удивительно, ведь я стояла здесь, а не спала…

– Есть… еще ората в академии? – спросила, точно зная, что здесь матери Берна не будет.

– Да, – вдруг ответила львица, удивляя нас.

– Откуда ты знаешь? – одновременно воскликнули с Глендой.

– Там на столе в спальне Карии в рамочке я видела мать и дочь. Они сидели в цветах, а за окном виднелась высокая ель. Когда мы проходили мимо окон этой ораты, я ничего не заметила.

– Как-то нас отправили убирать мертвые цветы в орате. Не здесь. Когда мы пришли, они лежали в снегу на грядках, а за окном я, действительно, видела ель. Но сейчас… их нет. Вырубили. И я не помню место.

Когда Гленда говорила, я представляла себе огромный зал, много синих цветов на полу и на всю стену окно. И еще… девочку и мать, поливающих цветы.

Боль сжала виски. Схватились за голову и прошептала:

– Нам нужно туда.

– Но зачем? – Гленда не понимала, зачем, куда-то идти еще.

– Кария именно там прячется.

– Я не помню… – задумчиво протянула она, поворачивая головой.

Послышались шаги. Кто-то двигался в нашу сторону. Два оборотня. Мы затихли, пока не увидели Диса и Гира. Увидев нас, тадиры с облегчением выдохнули.