– Надеюсь… Побыстрее бы наигрался ты с ней да закончил все.

– Ты о чем?

– Забыл о сотнях других убитых аморфах? – Вдруг голос женщины изменился, стал вкрадчивым. – В этот раз я могу все сделать сама. Хочешь?

– Не смей лезть! Узнаю, что ты прикладываешь к этому усилия, – хуже будет, – во властном голосе Императора четко слышалась угроза.

– Насколько хуже? Убьешь меня, как Альгену?

– Замолчи! – голос Кауса стал глуше и злее.

– Надеюсь, девка быстро тебе надоест и ты поступишь с ней так же, как с остальными! – голос Геммы срывался от злости, пока я сползала по стене на ступеньку.

– Зря ты появилась, – произнес тот, кому я так хотела доверять, и приказным тоном добавил: – Уходи и лучше здесь не появляйся.

Я сидела, прижавшись спиной к стене, и понимала, что я – полная дура. Гемма знает своего брата. Она ненавидит меня, но вряд ли лжет. И он вряд ли будет юлить перед ней. Слова их диалога проступали с каждой минутой все более отчетливо.

Каус убил Альгену, которую любил Рас Фард. Альгена была императрицей. Это что же получается?.. А эта Минерва… из-за нее Каус убил свою жену? Нашел новую женщину и…

Страшная правда представала передо мной во всей своей красе. Игрушка… И делать для меня ничего не будет, иначе как понять это – «не собираюсь идти у нее на поводу…»

Доверилась чудовищу, и весь вопрос в том, когда оно мной наиграется, чтобы лишить жизни? Раз уж ему ничего не стоило убить жену… Рас Фард оказался прав…

Меня сотрясала мелкая дрожь, но я нашла в себе силы встать и подняться в комнату. Завтракать расхотелось. Я только зашла и затворила двери, как материализовался Фациес, улыбаясь мне такой лживой, но с виду искренней улыбкой. Он подошел ко мне, заключил в объятия и вдруг слегка отстранился:

– Я оставил тебя на несколько минут – и такая перемена. Что случилось?

– Что?

Мой голос, кажется, дрогнул от страха. Только бы не догадался, что я слышала разговор.

– Ты напряжена, скованна. Тебя кто-то расстроил или заболела?

– Нет, о чем ты? – Я нашла в себе силы улыбнуться. – Очень голодна.

– Понимаю. Я тоже. – Он внимательно смотрел на мои губы.

Нет, пожалуйста, только не это. Ничто не сможет заставить меня ответить ему на поцелуй… Мне надо придумать, как побыстрее отсюда сбежать. И не куда-нибудь, а на Растабан. В безопасное место.

– Каус… (Надеюсь, мой голос звучит как обычно, а в идеале равнодушно.)

– Да, моя девочка.

– Ты обещал снять защитное поле над островом…

– Уже снял и даже принял гостью.

Сказал новость, конечно. По его виду нельзя сказать, что он только что ругался. Спокойный, довольный. Интересно, каким бы он был, если бы я спустилась к ним в разгар ссоры?

– Это кого же?

– Сестричка явилась выказать свое почтение, – усмехнулся Каус, обнимая меня крепче.

– Понятно. Встреча прошла тепло?

– Давай-ка лучше к лягуду отправимся.

И в тот же миг мы материализовались на кухне, перепугав Лайн Шаха, рассыпавшего при виде нас на пол какую-то мелкую крупу. Каусу понравилась реакция шахриварца на внезапное вторжение. Император развеселился и выглядел как мальчишка, устроивший розыгрыш. Дикарь! Так человека и до сердечного приступа можно довести.

– Что есть сегодня на завтрак?

– Булочки свежевыпеченные, желе, мясные рулетики, – начал быстро отчитываться перед нами повар.

– Давай сюда все и побольше. Еня есть хочет. – Каус подтянул мой стул, приближаясь ко мне. – Хочу самолично тебя накормить. Разрешишь?

Нет, даже не пытайся, бунтовало все внутри. Из рук убийцы есть не хочу!

– Хорошо, – улыбнулась ему в ответ.

А потом началось мучение. Вкусные булочки, блинчики, ватрушечки, мед… все, над чем так старался Лайн, я ела через силу, потому что ела из рук мужчины, зная, кто я для него на самом деле. Ела, заставив себя расслабиться… Ну не убьет же он меня сейчас, и кормила его, изображая из себя милую ласковую Енечку. Только бы не вызвать подозрения…

После завтрака Каус предложил прогуляться к океану. Не соглашаться нельзя, еще я думала, как от него избавиться. Хотя бы на какое-то время.

– Меня не покидает ощущение, – вдруг сказал Каус, резко остановившись на аллее, – что ты что-то скрываешь. – Он выглядел обеспокоенным. – Рассказать не хочешь, что тревожит тебя?

– Да все в порядке… Немного испугалась, когда узнала, что Гемма здесь была.

– Ты ее сегодня видела?

– Кого? Гемму? Не-е-ет.

Он взял меня за руку и притянул к себе. Потом запрокинул мою голову, сжимая в объятиях, и поцеловал ласковым длительным поцелуем, не спеша, наслаждаясь моим присутствием, будто не замечая, что я не стремлюсь отвечать ему тем же.

– Хочу, чтобы ты мне доверяла.

– Я доверяю, – соврала я, увидев, как потемнели его глаза.

– Это ложь…

– Дай мне время, Каус. Все так быстро навалилось, – быстро оправдалась, – я должна осмыслить происходящие перемены… – Я просила его голосом, взглядом. Актриска… Что тут скажешь?

– Хорошо, – нехотя выдавил мужчина и нахмурился. – Оставлю тебя тут ненадолго. Надеюсь, позже расскажешь о причинах своего настроения. И заодно подумай о переезде в большую спальню. Там все же удобнее.

И я осталась одна… Не думала, что получится его сплавить так быстро и легко. Даже странно. Значит, повезло, но мне нужна Алейна! Дифдианку быстро нашла в подвале дома, в комнате у Эльзы. Женщина сидела в обнимку с детской игрушкой, слегка покачиваясь в своих счастливых или горьких воспоминаниях.

– Алейна…

Сердце сжалось от ее вида. Даже представить страшно, что чувствует мать, разлученная с дочерью.

– Вспомнила свою девочку, – всхлипнула она, неуклюже утирая слезу.

– Я хотела поговорить.

– Да, милая? Что-то не так с уборкой?

– Я ухожу на Растабан.

– Как?

– Император Фациес – страшный человек, он убийца. Коварный, жестокий. Он ничего не сделает ни для меня, ни для Эльзы.

– С чего ты это взяла, девочка? – На лице Алейны проскользнули недоверие и удивление. Казалось, смысл моих слов только дошел до нее. – Он не похож на тех, кто бросается словами…

– Слышала разговор Кауса с его стервозной сестрицей.

– Ты уверена, что правильно их поняла?

– Да куда уж лучше.

– Что будешь делать на Растабане?

– Возвращать свободу себе и твоей дочке… – Я наклонилась и поцеловала женщину в щеку. Та обхватила меня своими ручищами и крепко к себе прижала.