Мрак незаметно потолкал Таргитая ногой, тот заворчал, непросыпаясь, перевернулся на другой бок, натянул на голову край шкуры. Олегпокачал головой — пусть спит. Мрак повернулся к странствующему певцу.

Умолкли даже кузнечики, едва слышно потрескивали сучья вогне да звучал суровый голос Странника в густой холодной ночи.

Другая песня, третья… Все — о чести, отваге, мужестве. Осильных и смелых героях, о жарких схватках, подвигах. Мрак не замечал, чтопламя костра подбирается к его сапогам. Лиска глядела счастливыми глазами.Незримая мощь располнила Олегу сердце, хотелось ухватить меч или секиру Мрака,рубить темные силы, восстанавливать справедливость, низвергать тиранов, жечь ирушить замки разбойников и жестоких правителей…

Таргитай похрапывал, пухлогубый рот глупо приоткрылся. Понижней губе ходила сонная муха, грелась, останавливалась почесать крылышки.Певец жестом остановил Мрака, тот хотел снова пнуть: пускай спит, намаялся —герой, пусть даже не признается. Он слышит даже во сне. Он слышит!

Когда умолк и складывал гусли в мешок, Мрак спросилосторожно:

— Снова в путь?.. Отдохни хотя бы до утра. На зорьке бы вдорогу…

Путник поднялся, оглядел их сочувствующие лица.

— Сами знаете, надо. Доблесть переведется, если ненапоминать людям, что она еще есть на свете! Без нее люди — не люди.

Он исчез в ночи, только хрустнули кусты. Мрак дождался,когда заверещат кузнечики, шагнул в темноту и растворился. Под ним нехрустнуло, не шелестнуло. Олег и Лиска обменялись встревоженными взглядами,Мрак пошел выслеживать гостя?

Когда он вернулся, Олег тихонько шепнул:

— Не нашел?

— Следы обрываются сразу за кустами.

— Я тоже заметил кое-какие странности, — сказал Олегнеохотно. Глаза были встревоженными. — Таргитаю не говори.

На другой день ощутили близость большой реки. Петляя междухолмами, выехали на пологий берег. Река поражала шириной, другой берег был едвавиден. Серые волны бежали против ветра, — тяжелые, свинцово-серые, высокие.

— Сюда стекаются все дороги, — сказал Олег.

Мрак с жалостью потрепал своего двужильного по гриве.

— Здесь с Агимасом не разминуться. Вон какие-то хаты белеют,там продадим коней.

Таргитай жалобно возопил:

— Как это?.. Пешком?

— Можешь лететь, — хладнокровно посоветовал Мрак. — Соприковер еще раз и дуй.

— Я не крал!

Олег бросил недовольно:

— Тарх, перестань. Соорудим плот, на середине рекиотоспишься. Лежи себе, а наш Агимас пусть на берегу волосы рвет. Мы уже такделали, вспомни! Когда от киммеров хоронились.

Таргитай зябко передернулся, даже конь под ним шатнулся.

— Еще как помню! Три ночи потом снились водяные звери. Те,что подрались из-за нас.

Мрак оглянулся, погнал коня к далеким домикам.

— Ну, это не Данапр. Здесь Гиперборея, в реке зверей нет.

— Звери есть везде, — возразил Таргитай убежденно.

Село было маленькое, но коней продать удалось за хорошуюцену. К тому же Мрак сторговал три добрых лука, шесть мотков запасной тетивы. Удеревенского кузнеца купил, не удержался, две пригоршни бронзовых наконечников— тяжелых, трехгранных, умело заточенных.

Лиска подлащивалась, один лук все же выторговала, поспешнозабросила за плечо. Оба оставшихся Мрак повесил на Таргитая. Невры без промахабьют утку влет над вершинами деревьев, по шесть стрел держат в воздухе, покаседьмая срывается с тетивы, а первая сшибает яблоко. Дудошник просто обязан научитьсястрелять хотя бы вполовину так, как Мрак! Или на две трети — как Лиска.

Таргитай постанывал, но перечить не осмеливался. Не раз ихжизни зависели от быстрых стрел Мрака. Еще не вечер, а враги будут еще. Две-тристрелы, выпущенные даже очень неумелой рукой, могут повернуть счастье в ихсторону.

Потрясая кошелем, где звенело серебро, полученное за коней,Мрак, довольный, спустился к воде. Олег и Таргитай мылись, стоя в волнах попояс. Лиска громко дрожала на берегу. Эти странные лесные люди вовсе нечувствуют холода?

— Помылись? — поинтересовался Мрак. — Это хорошо. Во-о-онтам в грязи лежат почти готовые бревна для плота. Только и делов, что сучьяобрубить.

Все трое смотрели несчастливо на занесенные илом и мусоромбревна. Таргитай жалобно вякнул:

— Мы могли бы срубить свежие. Это трухлявые! Рыба заденетхвостом, окажемся в воде. А я плавать не умею. Давай нарубим свежие? Вон у тебякакая секира! И Олег хочет размяться.

— Можно, — ответил Мрак с неожиданной легкостью. — Во-о-онтам хорошие деревья для плота.

Таргитай поглядел на темнеющую в полуверсте стену леса,поспешно сбросил душегрейку и поплелся к темному болотцу, откуда торчали к небусучья, словно воздетые в мольбе руки.

Конечно, он обрубил сучья, с великим трудом балансируя наскользких бревнах, то и дело соскальзывая и плюхаясь в грязь, а потом запоздалопонял, что проще бы за эти ветки вытащить бревна на сухое, обрубить уже там.Теперь же, барахтаясь в грязи, думал упорно, что все равно он такой же умный,как и все, только и разница, что они умные сперва, а он умный потом.

Олег, утопая в грязи по пояс, с раскаянием думал, что сейчасне до мыслей о Высоком, готов составлять заклинания для плота или хотя бы отгрязи. Или от вони — под ногами разлагается не то косяк рыбы, не то стадокрупных жаб. Вот так и превращаются из будущих великих волхвов или волшебниковв обыкновенных деревенских колдунов!

Что Лиска думала, по ее хитренькому личику прочесть былотрудно. Забрызганная грязью, она стала похожа на болотного упыренка, но так жеупорно, как и невры, хваталась за скользкий ствол, пыталась тащить, ееотпихивали — рожать не будешь! — бегала за веревками, связывала.

Мрак ни о чем не ломал голову, работал быстро и расчетливо.Но расчеты были не от мудрствований, все получалось само собой, как у лесногозверя. Он просто откуда-то знал, что так будет, или же просто чуял. Волчонок невсему учится у родителей, многие вещи он просто знает. Так и Мрак знал, что наплоту им будет какое-то время лучше, чем на берегу.

Пока стаскивали крепко связанные бревна, промокли ипродрогли, на что Мрак хладнокровно заметил, что заодно отмылись, не надоскидывать на середке реки.

Таргитай, превозмогая лень, сплел шалашик, правда — чутьпоболе собачьей будки. Он намеревался отлеживаться всю дорогу, играть на дуде,отдыхая от трудов праведных, но Лиска тут же забралась первой, ей-де надо переодеться,обсушиться. Олег поймал насмешливый взгляд Мрака, вспыхнул до кончиков ушей,остановился на пороге шалаша. Теперь не взять у Лиски свой мешок с травами —чертов оборотень, опять скалит зубы! Что подумает — не так страшно, скажет кудаострее, сделает вид, что всерьез верит в самое пакостное. А Таргитай, чертовподпевала, охотно подвякнет — ради острого словца под ребро даже дудочкуотложит. Оба так дружбу выказывают: шпыняют по сто раз на день!