Антонеску первоначально принял версию армии по поводу этих событий («евреи стреляли в войска, а значит, заслужили те меры возмездия, которые применили к ним немцы»), и не поверил генеральному директору полиции генералу Еманоилу Леовяну, доложившему, что погром был спровоцирован группой местных легионеров, а также местными преступными группировками с целью нажиться в ходе беспорядков, – и изменил свою позицию через несколько дней. В приказе по армии от 4 июля 1941 г. он оценил события в Яссах как «беспорядки, [которые] выставили армию и власти в совершенно невыгодном свете». Подтвердив свое решение очистить нацию от евреев, он подчеркнул, что случившееся в Яссах было огромным позором для армии, которая не может допускать, чтобы «солдаты по собственной инициативе, и часто только с целью грабежа или избиения, нападали на еврейское население и убивали кого попало». Прерогативами применять и контролировать все репрессивные меры обладало правительство, и только правительство, и любой, кто нарушит эту норму, будет строго наказан, предупредил он[611]. Кондукэтор также приказал начать новое расследование, на этот раз Специальной службы информации, которая пришла к тем же выводам, что и генерал Е. Леовяну[612].

Если И. Антонеску был «автором» погрома, то почему он осудил его как национальный позор, а также приказал провести новое расследование его причин вместо того, чтобы придерживаться первоначальной версии, более выгодной с пропагандистской точки зрения? В целом версия, которая подчеркивает хаос, взрыв насилия со стороны обезумевшей от страха и ненависти толпы, а также утрату контроля над городом со стороны властей, которые оказались не в состоянии правильно оценить обстановку, воспринимая ее через призму собственной антисемитской пропаганды, кажется более близкой к истине, чем та, согласно которой погром был совершен по предварительному плану, разработанному секретными службами и правительством в целом[613].

Глава 9

Очистка территории (I): массовые убийства

9.1. Логистика массовых преступлений: армия

В Яссах И. Антонеску положил конец антисемитской резне, хотя и слишком поздно для слишком многих, но массовые убийства в Бессарабии и северной Буковине были подготовлены и проведены по его приказу. Настоящая глава посвящена подготовке и проведению этих операций. Согласно планам вермахта, наступление на советско-румынском участке фронта должно было начаться 2 июля, после прорыва советской обороны к северу от румынской границы, в Галиции. Ударной силой наступления на советско-румынском фронте должна была стать XI немецкая армия под командованием генерал-полковника Ойгена Риттера фон Шоберта, дислоцированная на севере Бессарабии, румынским же войскам отводилась вспомогательная роль. До 2 июля румыны должны были оказывать давление на советские войска и попытаться захватить плацдармы на восточном берегу Прута[614].

За эти две недели до прорыва XI немецкой армии румынские войска запятнали себя первой антисемитской резней, уничтожив евреев Скулян. После войны это событие было детально расследовано как в Румынии, так и в Советском Союзе, так что его можно восстановить с достаточно большой точностью[615].

Скуляны, городок на левом, советском берегу пограничной реки Прут, были заняты в первый день войны 6-м румынским пехотным полком и 305-м немецким полком. В последующие два дня им удалось расширить плацдарм вокруг этого населенного пункта, но под возрастающим давлением советских войск немцы и румыны были вынуждены оставить плацдарм. Согласно показаниям по крайней мере одного очевидца, в румынских войсках началась паника, и в этот момент было принято решение эвакуировать гражданское население на правый, т. е. румынский берег реки[616].

Фото 9.1. Ион Антонеску на Восточном фронте, предположительно 1941 г. Точное местоположение неизвестно.

Фотография любезно предоставлена Национальным архивом Румынии

Бывшие легионеры, капитан Ион Стихь и сублокотенент (младший лейтенант) Еуджен Михэйлеску распространили слух, что полк атакован с тыла и что все евреи из села участвовали в этой атаке. Эти два офицера предложили выявить всех евреев в Скулянах и расстрелять их в порядке «репрессалий». Командир полка Эмиль Матиеш и командир 14-й пехотной дивизии генерал Георге Ставреску дали свое согласие. Очевидно, эти командиры действовали в духе приказа Иона Антонеску, изданного 30 июня 1941 г. от имени Генерального штаба. Начав с утверждения, что «вражеские агенты работают в тылу фронта, пытаясь совершить акты саботажа, передавая врагу сигналы и информацию и даже переходя к нападениям на румынских воинов» и что «еврейское население принимает в этом участие», Кондукэтор приказал, чтобы войска расстреливали на месте «виновных в саботаже, шпионаже, беспорядках, а также любых других актах, направленных против армии и безопасности государства»[617]. Несомненно, однако, и то, что вышеупомянутые офицеры были рады представившейся возможности применить этот приказ на практике во всей его чудовищности.

Как только население было переправлено через Прут, была создана отборочная комиссия из жителей Скулян, придерживавшихся экстремистских взглядов, в прошлом членов кузистской партии. Один из бывших примаров Скулян, член Железной гвардии, Георге Чимпоеш (Gheorghe Cimpoieș), служивший в 27-м артиллерийском полку, получил отпуск у командира полка, чтобы принять участие в работе отборочной комиссии. Комиссия выявила среди эвакуированных жителей лиц, сотрудничавших с советской властью и сочувствовавших ей, как евреев, так и неевреев. 27 июня 1941 г. румынские солдаты при поддержке добровольцев из числа жителей Скулян расстреляли из пулеметов возле румынского села Стынка-Розновану 311 евреев – мужчин, женщин и детей. После расстрела они обыскали трупы на предмет обнаружения ценных вещей и приказали местным крестьянам захоронить их. Некоторые члены комиссии потребовали казни и просоветских неевреев. Румынские офицеры, однако, колебались, не будучи уверенными в том, как отнесется вышестоящее начальство к расстрелу и этой группы лиц. Они послали эмиссара к начальству в Яссы за инструкциями. Он вернулся с приказом отпустить неевреев, что и было сделано. Приблизительно через две недели, когда румыны уже контролировали большую часть Бессарабии, эвакуированные неевреи вернулись в Скуляны. Советские активисты были арестованы и преданы суду военного трибунала по обвинению в измене родине (т. е. Румынии), который приговорил их к различным тюремным срокам, но смертная казнь не была применена ни к одному из них[618].

Во многих отношениях бойня у села Стынка-Розновану, также известная как Скулянская резня, определила параметры многочисленных массовых расстрелов в Бессарабии и, в меньшей мере, в северной Буковине. Эти параметры были следующими. Во-первых, массовые убийства совершались румынской армией и подчиненной ей на время боевых действий жандармерией при участии местных экстремистов и оппортунистов. Во-вторых, местные жители играли решающую роль в выявлении, сборе и конвоировании евреев до места казни; иногда они принимали участие в казнях и (или) добивали раненых, а также