Возможности армии были, однако, ограничены, поскольку наступление развивалось слишком быстро, а число солдат, занятых массовыми убийствами, не могло быть велико. Некоторые командиры не желали, чтобы слишком многие из их подчиненных участвовали в массовых преступлениях, опасаясь деморализации личного состава и падения дисциплины. В некоторых случаях они даже отдали приказы о прекращении массовых убийств и ограничении участия армии сбором и передачей евреев жандармам, предпочитая таким образом спихнуть им «грязное дело». Такой приказ издал, например, командир 5-й кавалерийской дивизии полковник Мэйнеску в июле 1941 г.[629]

9.2. Логистика массовых убийств: жандармерия

Румынская жандармерия сыграла еще большую роль в этническом «очищении» Бессарабии и Буковины, чем действующие войска. Жандармы были членами военизированной полиции, задачей которых в мирное время было обеспечение порядка в сельской местности. Основной единицей жандармерии был жандармский пост, возглавлявшийся младшим командным чином (обычно капралом), в подчинении которого находилось несколько солдат срочной службы, точное число которых зависело от обстоятельств. Пост нес ответственность за ситуацию в селе или в нескольких окрестных селах, объединенных в административную единицу, называвшуюся коммуной. Помимо гражданской жандармерии существовала еще жандармерия полевая (военная), которая должна была обеспечивать безопасность тыла фронта.

Накануне войны против Советского Союза были созданы дополнительные жандармские части, предназначенные для выполнения полицейских функций в тылу войск, действовавших на территории Бессарабии и северной Буковины. Предполагалось, что по освобождении этих территорий полевые жандармы будут преобразованы в регулярную жандармерию и оставлены для службы в этих провинциях. Ими руководили те же офицеры и унтер-офицеры, которые работали на этих территориях до июня 1940 г. Во время военных действий в Бессарабии и северной Буковине летом 1941 г. эти жандармские подразделения подчинялись армии, точнее, главному претору генералу Иоану Топору, который ранее занимал пост заместителя генерального инспектора (начальника) жандармерии страны (он вернется на эту должность осенью 1941 г., когда пост главного претора будет упразднен). Тотчас после «освобождения» провинций, когда фронт передвинулся на восток, жандармерия Бессарабии и Буковины вернулась под начало генерального инспектора жандармерии, генерала Константина Василиу, больше известного как Пикки Василиу, который сыграл центральную роль в логистической подготовке массовых убийств[630].

Возможно, именно К. Василиу пришла в голову мысль вернуть во вновь приобретенные провинции, на старое место службы тех, кто служил там до июня 1940 г. (После вывода с этих территорий румынской администрации служивших там жандармов перевели в другие подразделения, разбросанные по всей стране.) Целью этого шага было облегчение этнической и политической чистки, поскольку считалось, что эти люди смогут быстрее выявить евреев и «предателей» среди местных жителей[631]. Надо отметить тот факт, что корпус жандармов в межвоенной Румынии был одним из главных инструментов правительства в деле надзора и манипулировании населением. В нем господствовала культура административного самовластия и неуважения к закону. Используя остроумное выражение американского социолога Майкла Манна, можно сказать, что жандармские офицеры и унтер-офицеры были проникнуты этосом «закрытого» учреждения, который требовал беспрекословного подчинения начальству и рутинного применения насилия против гражданских лиц[632]. Антисемитизм был также частью этой культуры, поскольку в межвоенной Румынии евреи считались агентами коммунизма и врагами государства, и жандармы считали такое мнение само собой разумеющейся истиной[633].

Вдобавок К. Василиу решил прибегнуть к услугам бывших членов запрещенных экстремистских партий, чьи антисемитские убеждения и готовность применить насилие против евреев были общеизвестны. Так, накануне вступления румынской армии и жандармерии в Бессарабию лейтенант запаса Константин Попою, который с 1929 по 1940 г. был руководителем кузистской партии в Хотинском уезде, был назначен заместителем начальника жандармского легиона в нем. К. Попою пробыл в этой должности до конца 1941 г., т. е. в самый разгар этнических чисток. Его подчиненным было известно, что у него была особая миссия, а именно поощрять антисемитизм среди румынских жандармов и жестоко преследовать евреев и коммунистов[634].

В промежуток времени между 2 и 6 июля 1941 г. генерал К. Василиу собрал жандармских офицеров, которые в скором времени должны были вступить в Бессарабию, в следующих населенных пунктах: те, кому предстояло отправиться на юг Бессарабии, были собраны в дунайском портовом городе Галаце; те, кого отправляли в центр и на север Бессарабии, были вызваны в Роман, город в центре Молдовы, и наконец, в городке Фэлтичени (Fălticeni) на юге Буковины, собрались те, кого направляли в северную Буковину и в ту часть северной Бессарабии, которую правительство включило в состав расширенной провинции Буковина (Хотинский уезд). То, что происходило на этих собраниях, можно реконструировать на основе многих свидетельств очевидцев, содержащихся в делах послевоенных процессов. Особенно много свидетельств имеется о собраниях в Галаце и Романе, и меньше – относящихся к собранию в Фэлтичени.

В собрании в Романе участвовал и генерал Иоан Топор, но во всех трех населенных пунктах первой скрипкой был генерал К. Василиу. Генералы ознакомили офицеров с новой организацией провинций, которые в скором времени должны были быть «освобождены». Они подчеркнули, что приоритетом жандармерии являлось «очищение территории» от коммунистов, «подозрительных» и евреев. После войны, в ходе допросов на следствиях по военным преступлениям жандармские офицеры давали различные показания по поводу того, насколько ясными и однозначными были инструкции К. Василиу и И. Топора относительно того, что следовало понимать под «очищением». Одни очевидцы заявляли, что Василиу и Топор ясно дали понять, что жандармы должны были убивать на месте евреев и других подозрительных, тогда как другие настаивали, что генералы приказали лишь собрать евреев и подозрительных, интернировать их в концентрационные лагеря и гетто или отправить в военный трибунал для проведения новых следственных действий[635]. Капитан Лауренциу Стино (Laurențiu Stino), который дал самые подробные показания о том, что происходило в Романе, заявил, что К. Василиу и И. Топор подстрекали жандармов «отомстить» «своим врагам», причем И. Топор ясно указал на евреев как на таких врагов. Когда генералы покинули собрание, полковник Теодор Мекулеску, инспектор жандармерии по провинции Бессарабия, приказал жандармам «кроваво отомстить тем, кто в момент эвакуации Бессарабии был против нас, быть беспощадными со всеми, и особенно с евреями, от детей до стариков»[636]. Вероятно, К. Василиу и И. Топор стремились к тому, чтобы в первые дни и недели после «освобождения» было убито как можно больше евреев и других подозрительных, но сами воздержались отдавать такой незаконный приказ. В этих условиях успех операции по «очищению провинций» зависел от добровольного участия в ней офицеров среднего и низшего звена.

Бессарабский инспектор жандармерии полковник Теодор Мекулеску бескомпромиссно выполнял приказы К. Василиу. Много раз он выступал с