— Интересно, кто кого соблазняет? — его голос был хриплым со сна, а глаза еще прикрыты, но привычная улыбка уже блуждала на его губах. — Кто из нас целомудреннее?

— А кто ночью разделся, хотя и давал клятву? — я решила, что в моем случае, когда сгораешь от стыда, лучшая защита — нападение.

Вейтон наконец приоткрыл глаза, окинул себя взглядом с легким недоумением, потом пожал плечами:

— Не заметил… Жарко, наверное, стало. Я не привык спать одетым. Но я ведь не тронул тебя, а твои пальчики оказались куда менее дисциплинированными, — он поднес мою плененную руку к губам и поцеловал запястье. Затем закинул ее себе шею и подвинулся ко мне ближе, сгребая уже меня всю в охапку. Я же притихла, внутренне разрываясь от стыда за свою «испорченность» и одновременно наслаждаясь этой близостью.

— Давай еще немного поспим, — пробормотал Вейтон, утыкаясь подбородком мне в макушку.

— Мне надо в общежитие, его уже, наверное, открыли… Переодеться нужно… Да и кузина… — отозвалась я, понимая, что на самом деле совсем не хочу туда возвращаться.

— Кузина уже и без того давно обнаружила твою пропажу. А на завтрак можем отсюда пойти. Вместе.

Как бы мне этого тоже хотелось, но… Нет.

— Я все же пойду, — я пошевелилась, пытаясь выскользнуть из объятий Вейтона, и тот все-таки расслабил их, отпуская меня.

— Что-то не так? — спросил он, когда я поднялась и стала поправлять волосы.

— Нет, — я слабо улыбнулась. — Просто… Все так быстро происходит… У нас. Я не успеваю привыкнуть к все новым и новым изменениям.

— Тебе страшно? — Вейтон сразу понял, что у меня на душе, и смог выразить это одним словом.

— Немного, — кивнула я. — Слишком все как-то хорошо… Будто это все сон, и скоро придется проснуться.

Вейтон тоже встал, обогнул кровать и обнял меня с сзади.

— Ты не должна ничего бояться, — проговорил он, целуя меня в висок. — Пока я рядом…

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «пока»?

— Всего лишь то, что это мой последний год в Академии, тебе же еще учиться и учиться, — Вей хмыкнул. — И я не смогу быть с тобой рядом каждый день, вот так… А ты что подумала? — он развернул меня к себе лицом и, смеясь, легонько щелкнул по носу. — Фантазерка…

— Да ну тебя, — усмехнулась я. — Сам же пугаешь… — и не стала противиться, когда меня наградили продолжительный поцелуем в губы.

— Можно хоть провести тебя до входной двери? — спросил Вейтон потом. — Или собираешься убегать задними дворами? Уже рассвело, учти… Поэтому незамеченной уйти не удастся.

— И все же я попытаюсь, — шутливо ответила я. — Но проводить меня можно, так уж и быть…

Но Вейтон оказался пророком: уйти незамеченной не получилось. Только мы вышли из комнаты, как сразу наткнулись на Джулиану, бодрую, собранную, одетую в костюм для тренировки. Она придирчиво оглядела меня, затем Вейтона, который в этот момент торопливо застегивал пуговицы на рубашке, и поинтересовалась вкрадчиво у него:

— Ты помнишь, что обещал?

— Помню, — ответил он с улыбкой. — И обещание сдержал.

— Он говорит правду, Лорейн? — теперь Джулиана сверлила взглядом меня.

— Не понимаю, о чем вы, — я пожала плечами. — Но выспалась я хорошо.

— Вей вел себя прилично? — не отставала Джулиана.

— Нет, — ответила я, нахмурившись. Вейтон бросил на меня удивленный взгляд, а Джулиана подобралась, явно в ожидании обвинений в порочности. Я же, сделав паузу, пожаловалась: — Он храпел всю ночь.

Брови Вейтона поползли вверх, а Джулиана, кажется, наоборот, расслабилась:

— И все? — все же уточнила.

— А что еще? — я сделала непонимающее лицо.

— Ничего, — Джулиана наконец улыбнулась. Но проводила нас серьезным задумчивым взглядом.

— Жди в скором времени лекции на эту тему от Джу, — сказал мне со смехом Вейтон, когда мы спустились на первый этаж. — И мне это еще тоже предстоит.

— Не думала, что она столь строга в этом, — мне опять стало неловко говорить с ним такую тему. Впрочем, как и с Джулианой.

— У нее отец очень, даже чересчур, строгих правил, и она переняла это у него. Единственное, в чем расходились одно время их взгляды — это выбор ее специальности. Но Джулиане удалось отстоять свое мнение, и теперь он тоже поддерживает ее. А в остальном… Ты даже не представляешь, как она чихвостит постоянно Алекса, который не утруждает себя постоянством с женским полом. Мэг тоже достается иногда за излишнее кокетство. Джулиана и Шину с Мортоном не боится высказать все в глаза.

— А тебе? — полюбопытствовала я, вздернув бровь.

— Как видишь, теперь и я попал под ее всевидящее око морали, — Вейтон сделал удрученное лицо. — Впрочем, как и ты, невинное дитя…

Я фыркнула и поспешила к двери: в общежитии меня ждало еще одно такое око морали. Но Аннети и в этот раз повела себя спокойней, но без сарказма в тоне все же не обошлась:

— А кто-то утверждал, что вернется к ночи.

— Я случайно заснула и… Проспала, — сказала я почти правду.

— У Джулианы опять ночевала? — спросила меня Анни сама.

— Да, — охотно поддержала я этот вариант.

И кузина, к счастью, больше не поднимала эту тему.

— А твои родственники приедут? — поинтересовалась я как-то у Эрика, когда до Родительского дня оставались считаные дни.

— Нет, никто не сможет, — ответил он, не отрываясь от конспекта, где делал какие-то пометки.

Эрик был уже третьим из моего окружения, кого в этот день не навестят близкие. Также не приедет отец к Джулиане, но она относилась к этому с пониманием: ему, простому кузнецу из глубинки, будет неуютно в окружении разряженной аристократии и буржуа. К тому же, Джулиана собиралась на каникулах съездить к нему сама и провести с ним эту неделю.

Похожая ситуация была и у Вейтона.

— Мама не любит сюда приезжать, — объяснил он мне. — Да и виделись мы с ней недавно, и скоро опять встретимся на каникулах.

— А отец? — я долго обходила эту тему, не зная, как деликатней к ней подойти. Я-то ему давно рассказала все о своих родителях и тете, а вот он почему-то всегда говорил только о матери, и никогда об отце. И вот в преддверии такого дня все же решилась на этот вопрос.

— Отец?.. — Вейтон замялся, вновь не особо стремясь отвечать. — Нет, он тоже не приедет.

— Вей, он жив? — я попыталась перехватить его взгляд. — Ты не хочешь со мной этим поделиться? С ним связано что-то неприятное?

— Он жив, да, — ответил Вейтон наконец. — Но он никогда не жил с нами.

— Он не знает о твоем рождении? О тебе? — догадалась я. Так вот в чем дело! Теперь понятно, почему ему так не хочется обсуждать это. — Извини, мы можем закрыть эту тему и больше никогда не поднимать, — торопливо добавила я.