Капитан Реджис. Артон всё так же ходил по посёлку с расспросами, но спрашивал уже не об «Энигме», а о начальнике безопасников, обосновавшихся в недостроенном отеле. Кеорт не раз задавался вопросом, что для Артона важнее: сам капитан или карта в его кабинете.

Кеорт перевернулся в воде, нырнул в холодную глубину.

«Я запутался. Я отдаляюсь от цели. Обстоятельства несут меня куда-то в другую сторону, подобно течению реки».

Пульс заколотил в висках, перед глазами пульсировал багровый мрак.

«Я отклоняюсь от курса и не знаю, как вернуться на правильный путь».

Он вынырнул, распластался на воде лицом вверх, глотая воздух. «Может, это не моё дело – принимать решения? Да, скорее всего, так и есть. Я просто не умею мыслить таким образом, чтобы смоделировать в уме образ своих будущих действий, когда дело касается таких важных вопросов. Раньше подобные решения я получал… откуда-то. Но самому решить, что мне делать в глобальном плане – не какую рубашку надеть, или в каком месте лучше забить гвоздь – это уже задачи не для моего ума».

Он лежал на воде, раскинув руки и ноги, и течение лениво поворачивало его, заставляя описывать круги.

«Такие масштабные решения лучше доверить специалистам, людям, имеющим опыт в управлении, в стратегическом планировании. А у меня от подобных вопросов только сильнее болит голова».

Течение отнесло его уже довольно далеко, но он не хотел выходить на берег. В этом было что-то волшебное – лежать на воде лицом вверх, плавно покачиваясь, загребать руками и ногами – легко и свободно, не чувствуя на щиколотках и на запястьях широких ремней, смотреть в небо, а не в потолок маленькой комнаты…

Он провалился под воду, словно на ногах возник невидимый груз. От неожиданности хватил ртом воду, закашлялся, рванулся вверх. Вынырнул, пытаясь отдышаться.

«Что это за видение? Откуда оно берётся? Почему оно меня преследует?»

Он помотал головой, будто пытаясь вытряхнуть навязчивые образы, перевернулся лицом вниз и поплыл к берегу.

«Нужно запретить себе об этом думать. Это непродуктивно. Надо сосредоточиться на текущих задачах».

Лишние мысли выветрились, и когда он начал одеваться, то ощущал уже только приятную лёгкость после речной воды.

«Но ведь на планете не осталось никого, кто мог бы сказать, что мне делать, – подумал Кеорт. натягивая футболку на мокрую спину. – Значит, придётся подождать, пока что-то случится. Артон ведь ждёт. Может, память вернётся ко мне сама».

Кеорт подвигал руками, чувствуя боль в мышцах. Он много занимался в последние дни и в очередной раз с удовлетворением отметил, что теперь намного лучше владеет собственным телом. Река смыла усталость, облегчила боль от заработанных на тренировках синяков и ссадин. Но головные боли река полностью снять не могла.

Он залез в карман куртки, вынул ополовиненную упаковку, пересчитал белые таблетки в прозрачном пластике. «Мало. На три, может, на четыре дня. В зависимости от того, насколько частыми и сильными будут приступы».

Ни у кого в посёлке не оказалось таких таблеток. Это было самым первым, что Кеорт здесь узнал. Он убрал упаковку обратно в карман, стараясь не думать, что будет, когда они кончатся.

Кеорт присел, чтобы зашнуровать ботинок, но замер, не закончив движение. Тело само собой собралось в позу бегуна, готового сорваться с места, глаза впились в лесные заросли – в то место, где он только что видел человека.

«Или не видел?» Кеорт поморгал, пытаясь разглядеть фигуру между древесных стволов. Ветер шевелил кроны, утреннее солнце играло в зелёной листве. «Может, это просто свет и тень, помноженные на воображение?» Он прислушался, затаив дыхание. Если там, впереди, кто-то был, он не мог уйти беззвучно. Кеорт слушал, и постепенно к шелесту листьев и рассеянным лесным шорохам добавились новые звуки.

«Голоса. Это тихие голоса».

Кеорт, не глядя, кое-как зашнуровал ботинок, путаясь в шнурках. В последние несколько дней посёлок окутало плотное, почти осязаемое облако страха. Руководитель посёлка, кем бы он ни был, даже распорядился приостановить работы на самых отдалённых участках. Местные рассказывали много разного, но суть их разговоров сводилась к одному: в округе стало опасно. Опасность стала вполне конкретной, обрела плоть, кровь и голос.

«Лучше мы сожрём вас».

По спине у Кеорта пробежала стая мурашек. Собственные руки показались ему противоестественно пустыми и ни на что не способными. Голоса послышались снова, и в этот раз Кеорт определил, откуда они доносятся.

«Там, у реки. Говорят двое».

Подумав секунду, Кеорт подобрал тяжёлую сухую палку и пошёл на голоса, осторожно ступая по опавшей листве.

Шаг, затем ещё один. Земля мягко пружинит под подошвами. Голоса всё ближе. Их уже можно различать. Говорит женщина, слов не разобрать. Ей отвечает другая. Судя по звуку, они остаются в одном и том же месте. На берегу, уже совсем близко. Кеорт сделал ещё несколько шагов, тихо отодвинул ветви, скрывавшие берег.

Раздался звонкий женский смех. На миг Кеорт подумал, что смеются над ним, и честное слово, он этого заслуживал. На берегу сидели две девушки, подставив солнцу обнаженные спины. По плечам разметались влажные волосы – у одной светлые, у другой черные. Они, наверное, только что вышли из воды. Одна из них повернула голову.

«Эйди. А другая, темноволосая – наверняка Морин».

Кеорт тихо положил палку на землю, чувствуя себя последним идиотом. Не желая подсматривать, он стал осторожно отступать назад, в заросли.

Морин повернулась к Эйди. Солнечный свет разливался по белой спине, вырисовывая каждую мышцу. На лопатках чернела татуировка – два чёрных птичьих крыла.

Она сейчас была совсем не похожа на ту, что пришла к ним недавно, и при этом ещё больше напоминала кого-то, и казалось, что если долго на неё смотреть, то наконец станет ясно…

Она улыбнулась, трогательно сморщив нос. Что-то заворочалось на тёмном илистом дне памяти. Кеорт замер, затаив дыхание.

– И там очень много всякого. Всё красивое, яркое. И такая ткань… Не эти тряпки. – Морин кивнула на лежащую кучкой одежду. – И шампунь. – Она запустила пальцы в свои волосы.

– И вы весь день ходите по разным местам, что-то примеряете? – спросила Эйди. – Ну, я хочу сказать, там так много этих…

– Салонов моды? Очень много. Нет, правда, можно целый день проездить.

– И это правда интересно? Целый день смотреть на одежду?

– Поверь мне, – значительно произнесла Морин, в шутку толкнула Эйди плечом. – Сама попробуешь – узнаешь.

– А есть там картины? Где-нибудь? У кого-нибудь можно найти, посмотреть?

– Целые картинные галереи. Ты за годы всё не обойдёшь.

У Эйди загорелись глаза. Кеорт ждал, что она попросит рассказать о картинах и галереях, но она сказала другое: