По замыслу братьев Ныуай Асфа-Уосэн должен был занять пост императора, а первым министром должен был стать рас Ымру. Однако мало кто в ту пору мог слушать радио, и обращение не вызвало никакого отклика. В Аддис-Абебе шла бойкая торговля, на улицах продолжалось движение и толчея. Большая часть населения ни о чём не слышала, остальные не знали, что и думать.

14 декабря Хайле Селассие I прибыл в Монровию (Либерия) и по радио связался со своим затем, генералом Аббием-Аббэбэ, губернатором Эритреи. Зять тем временем уже вёл переговоры с группой генералов, готовивших в окружающих столицу военных базах наступление против мятежников. Эту группу возглавляли генералы Мэрыд-Мэнгэша, Асэффа-Айенэ и Кэббэдэ-Гэбрэ – все они были родственниками императора.

В тот же день абунэ Базылиос выпустил прокламацию, в которой угрожал отлучением от церкви каждому, кто выступит на стороне заговорщиков. Листовки с текстом этой анафемы сбрасывали с самолёта над столицей.

Императорская гвардия Эфиопии – Кебур Забанга («Почётная Гвардия»), или Первая дивизия. Середина XX века

15 декабря 1960 года радио Аддис-Абебы объявило, что новое правительство взяло власть в свои руки мирным путём, без пролития крови, при полной поддержке армии и полиции. Однако на самом деле заговорщики располагали только императорской гвардией, насчитывавшей 4200 солдат и не имевшей тяжёлого вооружения.

Поскольку переворот совершила гвардия, которая была просвещённой и хорошо оплачиваемой, то генералы стали противопоставлять ей армию – тёмную и нищую. Сыграв на этих противоречиях, генералы говорили солдатам: гвардейцы рвутся к власти, чтобы помыкать вами. Эта лживая пропаганда имела успех. Солдаты готовы сражаться и умирать за императора. Генералам удалось натравить армию на гвардию.

Генерал Менгисту-Ныуай проводит специальное совещание с представителями студентов, призывая их к сотрудничеству с новым правительством. Во время выступления Менгисту-Ныуай сказал, что неизвестно, что будет в будущем, но даже если переворот не удастся, то разожжённый ими огонь никогда не погаснет и рано или поздно разгорится полным пламенем. Он показывает студентам кусок чёрствого хлеба. «Этим хлебом мы сегодня накормим сановников, чтобы они знали, что ест народ. Нам нужна ваша помощь». На общем собрании студенты огромным большинством голосов выражают поддержку заговорщикам.

В это время полки под командованием лояльных императору генералов занимают предместья столицы. Император перелетает из Монровии в Форт-Лами (Чад). А оттуда перелетает в Эритрею. При возвращении Хайле Селассие I в Эритрею армия и авиация окончательно переходят на сторону монарха.

Менгисту-Ныуай не организует оборону столицы, стремясь избежать кровопролития. 16 декабря 1960 года с утра начинается штурм Аддис-Абебы армейскими частями. Императорская гвардия, располагавшая только лёгким оружием, не имеет шансов в боях против танков и авиации. После коротких, но кровопролитных сражений, в которых погибло несколько сотен человек с обеих сторон, гвардейцы отступают к дворцу. Самым значительным оказалось количество случайных жертв: во время уличных боёв погибли сотни наблюдавших за событиями детей, идущих на рынок женщин, спешивших на работу или гревшихся на солнце мужчин. После полудня начинается штурм дворца, в котором обороняется Революционный Совет. В наступление переходит танковый батальон под командованием капитана Дэрэджи-Хайле-Мариама. «Сдавайтесь, собаки!» – кричит капитан из танковой башни и падает, прошитый очередью из станкового пулемёта. Внутри дворца рвутся артиллерийские снаряды. Коридоры и покои наполняются огнём и дымом. Дальнейшая оборона невозможна. Заговорщики врываются в Зелёный салон, в котором со вторника содержатся сановники императорской свиты, и расстреливают их на месте. Среди 15 человек здесь были убиты: премьер-министр рас Аббэбэ-Арегай, генерал-губернатор провинции Тигре рас Сыюм-Мэнгэша, придворный священник абба Ханна-Джэммо, генерал Мулугета-Були. Теперь заговорщики и отряды гвардейцев покидают территорию дворца и отступают в сторону холмов Ынтотто.

Когда разбитые армейскими частями заговорщики бросились к ближайшему лесу, воодушевлённые абуной простолюдины кинулись выслуживаться перед божественным императором. Нищие, которым император разбрасывал мелочь по праздникам, с ожесточением кинулись преследовать мятежников, которые хотели отнять у них его величество и обречь на прозябание без милостыни. Устремившись по следам беглецов, город увлёк за собой деревню. Крестьяне окрестных сёл, схватив, что подвернулось, будь то дубина или нож, проклиная заговорщиков, тоже ринулись в погоню, желая отомстить за оскорбление, нанесённое императору.

Отряды гвардейцев, окружённые преследователями в лесах, оборонялись, пока имели боеприпасы, позже кое-кто сдался, остальные погибли от рук солдат и «монархической» черни. Несколько тысяч мятежников погибли, ещё несколько тысяч попали в тюрьмы.

Генерал Цыге-Диббу погиб ещё при штурме дворца, а его тело чернь повесила на перекладине возле ворот казарм Первой дивизии. Полковник Уоркынэх-Гэбэйеху, покинув дворец, добрался до предместья, где его окружили, пытаясь взять живым. Отстреливаясь до последнего патрона, он убил несколько солдат, после чего застрелился. Его тело повесили на дереве возле кафедрального собора Святого Гийоргиса. Поразительно, но Хайле Селассие I так и не поверил в измену Уоркынэха-Гэбэйеху. Много месяцев спустя император по ночам звал в опочивальню прислугу и требовал, чтобы к нему явился полковник.

Император прилетел из Асмэры в Аддис-Абебу вечером в субботу, 17 декабря 1960 года, когда в городе ещё слышалась стрельба, а на площадях казнили участников восстания декабристов. Император ехал в своём автомобиле в центре колонны танков и бронетранспортёров. Население Аддис-Абебы высыпало на улицы, дабы засвидетельствовать своё смирение и верность обожаемому монарху. Верноподданные усердно били поклоны о мостовую, а у ворот дворца рас Асрате-Каса поцеловал императорскую обувь. В ту же ночь Хайле Селассие I приказал расстрелять своих любимых львов, которые, вместо того чтобы охранять доступ во дворец, пропустили туда заговорщиков.

Тем временем Гырмаме-Ныуай, генерал Менгисту-Ныуай и капитан Байе из императорской гвардии, покинув Аддис-Абебу, пробирались на юг. Они могли идти только по ночам: за их поимку сразу же назначили награду в пять тысяч долларов. Все их разыскивали, ведь это – целое состояние. 24 декабря 1960 года, когда они отсиживались, укрывшись в кустарнике, их окружили крестьяне, участвовавшие в полицейской облаве. Уже несколько дней беглецы ничего не ели, опасаясь появляться в деревнях.

Когда крестьяне уже приближались, Гырмаме-Ныуай выстрелил сначала в Байе, потом в своего брата, а затем застрелился. Но убиты оказались только Байе и Гырмаме-Ныуай. Менгисту-Ныуай с залитым кровью лицом был ещё жив. Их доставили в Аддис-Абебу, и арестованный Менгисту-Ныуай попал в больницу.

Когда обо всём доложили Хайле Селассие I, он заявил, что хочет видеть тело Гырмаме-Ныуая. По императорскому повелению труп вдохновителя восстания декабристов доставили во дворец и бросили на лестницу перед главным входом. Император вышел из дворца, остановился и долго разглядывал труп Гырмаме-Ныуая. Он смотрел молча. Потом император вздрогнул и попятился, приказав привратнику закрыть парадные двери. Позже тело Гырмаме-Ныуая было повешено у кафедрального собора Святого Гийоргиса. Там толпа зевак демонстрировала свою верноподданность, потешаясь над мятежниками, хлопая в ладоши и отпуская грубые шутки.