Здорово было!

Во время банкета мне потребовалось удалиться в более укромное место, но я не знал, где оно. Через боковую дверь вышел из Большого зала во двор. Стояла тёмная ночь, сеял мелкий майский, но холодный дождь. От самых дверей начинался пологий спуск, а на расстоянии полусотни метров виднелся плохо освещённый навес. От двери, из которой я вышел, до этого строения стояла цепочка официантов, которые подавали друг другу блюда с остатками пиршества. На этих блюдах на весу двигался поток костей, огрызков, недоеденных салатов, рыбьих голов, мясных объедков. Я последовал туда, скользя среди грязи и разбросанных повсюду ошмётков.

Возле навеса я заметил, что тьма, простирающаяся за ним, колышется и что-то такое в этой тьме движется, бормочет и хлюпает, издаёт вздохи и чавкает. Я обогнул навес с тыла.

В густоте ночи, в грязи, под дождём топталась плотная толпа босых нищих. Мойщики посуды швыряли им из-под тента объедки. Я глядел на толпу, которая деловито и сосредоточенно поедала огрызки, кости, рыбьи головы. В этом сотрапезничестве ощущалась сконцентрированная, деловая собранность, несколько убыстрённый и самозабвенный биологический процесс, голод, утоляемый с напряжением, в натуге, в экстазе.

Официанты время от времени прерывали подачу, поток блюд прекращался, и толпа на минуту расслаблялась, распускала мышцы, словно бы командир отдал команду «Вольно!». Люди отирали мокрые лица и приводили в порядок лоснящиеся от дождя и грязи лохмотья. Но блюда снова поступали, так как там, наверху, грандиозная жратва, чавканье и хрумканье шли полным ходом, и толпа снова продолжала труд благословенного утоления голода.

Я промок и возвратился в Большой зал на императорский приём. Поглядел на серебро и золото, на бархат и пурпур, на президента Касавубу, на моего соседа, некоего Айе Мамлайе, вдохнул аромат благовоний и роз, послушал впечатляющую песню племени зулу в исполнении Мириам Макэбы, отвесил поклон монарху (это было неукоснительное требование протокола) и отправился домой».

И вот посреди этого развития и африканского единства студенты национального университета начали поносить монархию за демагогию и лицемерие. О каком развитии может быть речь, если нищета так и вопиёт! Какой же это прогресс, если народ нищает и целые провинции вымирают от голода? Редко у кого есть хотя бы пара ботинок, лишь горстка подданных может читать и писать. По плану развития образования на 1963–1964 годы неполное среднее образование должны были получить только 13,3 % детей, а среднее – 1,9 % молодёжи. Позднее и этот план признали очень завышенным. Стоит кому-либо тяжело заболеть, как он обречён. В стране нет ни больниц, ни врачей, вокруг сплошное невежество, варварство, унижение, надругательство над личностью, деспотизм, сатрапия, эксплуатация и отчаяние.

3 ноября 1967 года Хайле Селассие I в ответ на вопрос корреспондента агентства Франс Пресс о конечной цели его правления Эфиопией ответил: «Пробудить в нашем народе понимание современности, вызвать в нём стремление к прогрессу, стимулировать желание улучшить условия своей жизни – такова задача, к выполнению которой мы стремились всю жизнь».

Даже передав в 1966 году некоторые функции исполнительной власти премьер-министру, император продолжал внимательно следить за работой правительства и многократно вмешивался в его деятельность, подтверждая тем самым, что является главой исполнительной власти. Более того, Хайле Селассие I специально реорганизовал личный кабинет, перепоручив ему, несмотря на сопротивление министров, многие правительственные функции, в том числе контрольные.

Мнение этого органа императорской власти после одобрения Хайле Селассие I имело решающее значение. В 1974 году бывший премьер-министр Аклилу-Хабтэ-Уольдэ в следственной комиссии, созданной военными, признал, что «фактически премьер-министром был сам император» и что «другим реальным премьер-министром была старшая дочь монарха Тэнанье-Уорк, которая меняла решения Совета министров по своему усмотрению».

Хайле Селассие I стремился возвысить трон над обществом, придав ему надклассовый, надрелигиозный и надэтнический характер. Представление о том, что он «отец нации», её высший арбитр, умудрённый опытом повелитель, усиленно насаждалось имперской пропагандой и долго и стойко держалось в сознании народа.

Император намеренно принуждал своих приближённых к постоянному соперничеству в погоне за его благосклонностью, насаждал противоборствующие группы на всех уровнях государственного аппарата и тем более при дворе.

Император время от времени приказывал стрелять по студенческим демонстрациям. В конце концов студенты выступили с требованием реформ. Прогресс немыслим без реформ. Крестьянам необходимо дать землю, отменить привилегии, демократизировать общество, ликвидировать феодальный строй и освободить страну от иностранной зависимости.

С семнадцати до восемнадцати часов император стал проводить международный час. Хайле Селассие I стал совершать всё больше зарубежных визитов. Неутомимый повелитель посещал самые отдалённые страны, до такой степени бывая захвачен этими вояжами, что зарубежные журналисты называли его летающим послом собственного правительства и интересовались, когда он намерен посетить собственную империю!

Почему же император всё чаще путешествовал? Видимо, причиной послужило выступление братьев Ныуай, которое навсегда нарушило покой в империи. Их упрёки императору в отсталости и косности. Вскоре после мятежа братьев Ныуай император приказал приступить к всеобщему развитию, а сам отправился странствовать в поисках кредитов, помощи и капиталов.

Император Эфиопии Хайле Селассие I и президент ОГА Ричард Никсон.

8 июля 1969 года

Международные вояжи императора обходились эфиопской казне весьма дорого. Только в 1967–1973 годах на их организацию и проведение было потрачено 13,2 миллиона долларов. Сконцентрировав своё внимание на международной деятельности, Хайле Селассие I рассчитывал получить признание как активный поборник мира, как миротворец в конфликтных ситуациях. В Аддис-Абебе с большим разочарованием восприняли отказ присудить Хайле Селассие I Нобелевскую премию мира за 1964 год. Императору тогда предпочли огашного проповедника Мартина Лютера Кинга.

Хайле Селассие I совершил и четыре официальных визита в СССР (в 1959, 1967, 1970, 1973 годах). В Москве эфиопского императора наградили орденом Суворова 1-й степени и подарили самолёт «Ил-14», который по его повелению оборудовали как специальный императорский авиалайнер.

Всего эфиопский император Хайле Селассие I получил 88 иностранных орденов, в том числе 5 британских. От Британской империи он получил такие награды: Рыцарь Большого креста ордена св. Михаила и св. Георгия, Рыцарь Большого креста ордена Бани, Рыцарь Большого креста Королевского Викторианского ордена, Королевская Викторианская цепь, орден Подвязки.

Визит Хайле Селассие I в Москву. 1959 год