стал жестким. — Ты, — толчок, — являешься, — толчок, — моей, — толчок, — женой.

Сила его толчков увеличивалась с каждым словом, пока последний толчок не подбросил меня вперед. Если бы он не держал меня, я бы рухнула на пол.

— Я еще не... твоя жена, — смогла пролепетать я сквозь стук своего сердца.

Данте крепче сжал мое горло.

— Может быть, и нет, — мрачно сказал он. — Но ты моя. Ты спросила, остается ли это просто бизнесом... — Он медленно вытащил свой член, позволяя мне почувствовать каждый дюйм, а затем снова ввел его. Электрические ощущения пронеслись сквозь меня, превращая мое тело в провод под напряжением. — Разве это похоже на бизнес?

Нет, не похоже.

Это было похоже на надежду.

Это было похоже на желание.

Это было похоже на гибель и спасение в одном лице.

Темп Данте замедлился, но сила в каждом толчке оставалась порочной. Тем не менее, его следующие слова содержали тень уязвимости, от которой у меня перехватило дыхание.

— Ты не знаешь, что ты делаешь со мной.

Грубость его голоса соответствовала желанию в его глазах — темных, бездонных и таких вязких, что я почувствовала это в своих костях.

Именно этот взгляд и эти слова, произнесенные таким голосом, окончательно вывели меня из равновесия.

Я кончила с резким криком, мое тело задрожало вокруг него. Вскоре он последовал за мной, его член пульсировал во мне, пока мы оба не кончили и не задыхались.

Мы прижались друг к другу, наше дыхание постепенно выравнивалось в унисон, пока мы спускались со своих высот.

— Посмотри на нас, mia cara. — Мягкий приказ Данте коснулся моей кожи.

Я посмотрела.

Наши отражения смотрели на нас в ответ, ошеломленные и блестящие от пота. Его руки обхватили меня сзади, а его щека прижалась к моей, когда наши взгляды встретились в зеркале

Что-то, что было одновременно болью и полнотой, кольнуло меня в сердце.

То, что у нас было, не было мягким, эмоциональным сексом, по крайней мере, не на поверхности. Но под грубыми руками и грязными словами скрывалась буря эмоций, которая перевернула все наши отношения.

Шесть месяцев сдерживаемого разочарования, похоти, гнева и всего, что было между ними, все это вырвалось наружу за одну ночь.

О последствиях я узнаю только утром.

Но я знала, что возврата к прежним отношениям уже не будет.

ГЛАВА 25

Вивиан

Ранний утренний свет отбрасывал мягкие тени на пол. В воздухе висела тяжелая тишина, и каждое движение звучало слишком громко, когда я поднималась с матраса.

Было без пяти семь — самое раннее время, когда я просыпалась в выходные, с тех пор как много лет назад я улетела в Эльдорру на свадьбу Агнес, но мне нужно было уехать до того, как проснется Данте.

Мои ноги ступали по ковру.

— Куда ты идешь? — грубый, сонный гул голоса Данте коснулся моей спины.

Я замерла, пальцы ног вцепились в плюшевый трехслойный ковер, а сердце пустилось в галоп.

Оставайся спокойной. Оставайся спокойной.

Даже если его голос вызвал множество воспоминаний из разряда Х.

Посмотри в зеркало, когда я буду тебя трахать.

Тебе это нравится? Смотреть, как я разрушаю твою киску, пока ты устраиваешь беспорядок на моем члене?

По моим щекам пополз жар, но я постаралась сохранить нейтральное выражение лица, когда повернулась.

Данте сидел у изголовья кровати, угольные шелковые простыни смялись вокруг его талии. Гладкое пространство оливковой кожи простиралось над обнаженными, скульптурными плоскостями его плеч и сужалось к тонкой талии. Его V-образный вырез проглядывал под простынями, словно приглашая продолжить то, на чем мы остановились прошлой ночью.

Я заставила себя поднять взгляд и увидела, что его глаза ждут мои. Знакомая ухмылка играла на его губах, когда он откинулся назад, источая непринужденное высокомерие и чисто мужское удовлетворение.

Самодовольный ублюдок.

И все же это не помешало бабочкам порхать в моем животе.

— Я собираюсь на работу, — сказала я, задыхаясь, вспоминая его вопрос. — Кризис — Бал Наследия. Это срочно.

— Сегодня суббота.

— Кризисы не работают по расписанию рабочей недели. — Я незаметно одернула подол своего топа.

На мне была одна из старых студенческих футболок Данте, и она была где-то между скандалом и серединой бедра.

Его глаза опустились вниз и потемнели.

Тепло распространилось от моего лица куда-то к югу от моего живота.

— Возможно, нет, но не поэтому ты крадешься из моей постели в семь утра, mia cara. — Часть сна испарилась из его голоса, оставив после себя атлас и дым.

— Нет? — мой голос скрипел, как дверная петля, нуждающаяся в масле.

— Нет. — Его взгляд снова встретился с моим. В его глубине сверкнул вызов.

Кто теперь бежит?

Невысказанные слова вонзились в мои кости.

— Ты хотела поговорить, — сказал он. — Давай поговорим.

Я проглотила нервы, застрявшие в горле. Тогда ладно.

Я представляла себе наш разговор несколько иначе. Я была бы разгорячена и полна негодования и, конечно же, одета в свой лучший наряд, а не сидела бы на краю его кровати, пахнущая им и в его футболке, пока память о его прикосновениях была бы запечатлена на моей коже.

Но он был прав. Нам нужно было поговорить, и не было смысла откладывать неизбежное.

Сначала я затронула слона в комнате.

— Хит пришел вчера вечером, потому что сказал, что я написала ему сообщение о том, что хочу снова быть вместе.

При упоминании о Хите по лицу Данте пробежала тень, но он не стал перебивать.

— Я не писала. Ну... — Я изменила свое заявление. — Он показал мне свой телефон, и там есть сообщение, похожее на то, что оно от меня, но я его не отправляла. Может, это был розыгрыш или взлом. Я не знаю, но это не имеет значения. Мой ответ на его... предложение не изменился с момента нашего последнего разговора. Он отказался принять его, и мы несколько часов ходили туда-сюда, пока не появился ты.

Я должна была выгнать Хита задолго до того, как Данте вернулся домой. Однако я так и не смогла избавиться от чувства вины за то, как мои родители обошлись с ним, когда узнали о наших отношениях

Вивиан Лау. Она должна выйти замуж за великого человека, а не