ножом, холодным и достаточно острым, чтобы резать.

Хит посмотрел на меня, но у него хватило здравого смысла держаться на расстоянии нескольких футов. По словам моей команды, он был в городе для деловых встреч и должен был вылететь обратно в Калифорнию этой ночью.

— Я все еще могу подать в суд за нападение, — сказал он, его язык тела был не таким смелым, как его слова.

Его костяшки пальцев побелели на ремне вещевого мешка, а ноги постоянно переставлялись, словно он готовился к бегству.

— Да, ты можешь. — Я оттолкнулся от машины. Я редко ездил на машине в городе, так как парковка была сукой, но я хотел, чтобы сегодняшняя встреча осталась между мной и этим засранцем передо мной. — Но ты этого не сделаешь.

Хит напрягся, когда я подошёл к нему, мой шаг был медленным и неторопливым. Я остановился достаточно близко, чтобы увидеть четвертьразмерные зрачки, затемняющие его глаза.

— Хочешь знать, почему? — мягко спросила я.

Он сглотнул.

— Потому что ты умный человек, Хит. То, что ты сделал в моем пентхаусе, было глупостью, но у тебя хватило мозгов, чтобы развить свою компанию до того уровня, на котором она находится сейчас. Ты же не хочешь, чтобы с ней что-то случилось перед большим IPO?

Костяшки пальцев Хита сжались еще сильнее.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет. Я даю совет. — Я обманчиво дружески похлопал его по плечу. — Угрожая тебе, я бы предупредил тебя держаться от Вивиан подальше, если тебе дорога твоя жизнь. — Мой голос оставался мягким. Порочным. — Я говорил тебе на прошлой неделе, и я скажу тебе снова. Она моя невеста. Если ты еще раз приблизишься к ней, если ты хоть дыхнешь в ее сторону...

Боль пробежала по его лицу, когда я сжал его плечо.

— Я сожгу тебя, твой дом и всю твою гребаную компанию дотла. Понял?

Несмотря на ветер, на его волосах выступили бисеринки пота. На улице было тихо, и я практически слышал, как страх и обида сгущают его сбивчивое дыхание.

— Да, — прохрипел он.

— Хорошо. — Я отпустил его и отошел назад. — Видишь, вот что бы я сказал, если бы угрожал тебе. Но мы не дойдем до этого, не так ли? Потому что ты останешься в Калифорнии, получишь свой хороший IPO и потеряешь номер Вивиан так, как это сделал бы умный человек.

Его челюсть сжалась.

— Сейчас... — Я проверил свои часы. — Я бы остался и поболтал подольше, но у меня свидание с невестой. Ужин и прогулка на закате. Ее любимое блюдо

Я ушел, оставив на тротуаре разъярённого, потерявшего дар речи Хита.

Я подождал, пока дойду до Пятой авеню, прежде чем позвонить Кристиану. Он был маленьким дерьмом, ответственным за беспорядок Хита, и пришло время ему убраться.

Просто подожди до моего IPO, хорошо? Отложите свадьбу.

Мой кипящий гнев дошел до полного кипения. Я сдерживался раньше ради Вивиан, не желая портить наши новые отношения госпитализацией ее бывшего, но если я позволю Хиту отделаться лишь разбитым носом, я не буду Данте, мать его, Руссо.

— IPO, о котором мы говорили, — сказала я, когда Кристиан взял трубку. Я не стал утруждать себя приветствием. — Убей его.

ГЛАВА 27

Вивиан

Встреча с Данте была похожа на открытие заново той части себя, которую я похоронила, когда поняла, что будущее не зависит от меня. Та часть, которая мечтала о любви и розах, которая не боялась открыться кому-то на случай, если я влюблюсь в него, а он окажется «неподходящей паро».

Даже когда я встречалась с Хитом, о котором ничего не слышала после инцидента в квартире, меня не покидало ощущение надвигающейся гибели. Я знала, что мои родители не одобрят его, и это знание следовало за нами, как невидимый третий лишний.

Но с Данте я могла наслаждаться его обществом без опасений. Он был не только одобрен семьей, но и нравился мне, если не обращать внимания на хмурый вид и высокомерие.

— Дай мне один намек. Обещаю, я никому не скажу. — Я смотрела на него своими лучшими щенячьими глазами.

Через месяц я окончательно вжилась в динамику наших новых отношений. Ленивые утра, взрывные ночи и все тихие, прекрасно обыденные моменты между ними. Я даже убедила Данте присутствовать на дегустации свадебного торта (мы полетим с пекарем в Италию на свадьбу), хотя его мнение было в лучшем случае сомнительным. Ему понравились все торты, даже экспериментальный с кокосовым безе, который не должен был касаться ничьих вкусовых рецепторов.

Впервые я поняла, что значит быть частью настоящей помолвленной пары, и это было странно, прекрасно и страшно, и все это в одном.

Рот Данте скривился в ухмылке. У нас был прогресс в том, чтобы меньше хмуриться и больше улыбаться. Не много, но кое-какой.

В данный момент я принимала все, что могла получить.

— Это был бы убедительный аргумент, если бы сюрприз был не для тебя, mia cara, — пробурчал он. — Тем более что ты должна сказать мне. Это мой сюрприз. Разве у меня нет права голоса в том, когда и как он будет раскрыт?

— Нет.

Я издала многострадальный вздох. — Вы — крепкий орешек, мистер Руссо.

В его груди раздался смех. — Вы поблагодарите меня, когда мы приедем туда. Это сюрприз, который нужно показывать, а не рассказывать.

Мы были в лимузине на пути к какому-то таинственному свиданию, которое он запланировал для нас. Судя по маршруту, по которому мы ехали, мы остановились в верхней части Манхэттена. Он также сказал мне надеть что-нибудь красивое, но удобное, так что это не могло быть слишком шикарное место.

Может быть, это была выставка в частном музее? Ужин в новом горячем подземном ресторане, о котором все так восторгались?

— Если ты скажешь мне сейчас, я перестану ставить цветы, которые ты так ненавидишь, в ванных комнатах для гостей, — сказала я.

— Нет.

— Я перестану задирать покрывала.

— Нет.

— Я буду смотреть с тобой футбол. Я даже притворюсь, что мне это нравится.

— Заманчиво, — сухо сказал он. — Но нет.

Я сузила глаза.

В данный момент дело было не в сюрпризе. Я просто хотела посмотреть, смогу ли заставить Данте расколоться. Он был ужасно