— Слышь, Карлсон! Пора забыть о небе… У нас чуть больше восемнадцати минут…

Потом грохнет так, что мало не покажется… — Вовка беззастенчиво отвлек меня от созерцания аномалии. — Кстати, мне кажется, что с ориентацией маяка возникнут проблемы. Разрушено одиннадцать ярусов, а неба не видать! А из подвала звезд не видно… Сколько тут, интересно, этажей?

— А хрен его знает… — пожав плечами, буркнула Беата. — Посчитаем, когда попремся наверх… Кстати, Мымрик, что тут с атмосферой?

Чудак, он же Мимир Орнид, повернувшись к ней всем телом, утвердительно покачал шлемом:

— С атмосферой все в порядке. В принципе, если не считать пылевой взвеси и продуктов горения, находящихся в воздухе, то мы все можем дышать и без скафандров. Но снимать шлемы здесь, так близко от эпицентра взрыва, я бы не советовал… Кстати, вскоре вся эта высокотехнологическая оболочка может превратиться в мертвый груз: если верить моим датчикам, то в семистах сорока трех метрах впереди начинается зона, контролируемая сканерами и усеянная излучателями поля подавления… А вот если двигаться вниз, то часть из них можно обойти…

— Схему движения проработал? — поинтересовался я.

— В той или иной мере… Очень много экранированных областей. Сканеры отказываются работать адекватно…

— Ладно, харе разводить ля-ля… — подал голос Щепкин. — Ноги в руки и понеслись… …Первые четыре яруса по дороге вниз мы преодолели с безумным трудом: каждый шаг через нагромождения переломанных стенных панелей, какой-то техники, элементов конструкций и тому подобной дребедени давался с огромным трудом. В некоторых местах приходилось в буквальном смысле проламываться через нерукотворные баррикады, так как альтернативные пути, высвечиваемые сканерами на тактических экранах, частенько оказывались еще менее проходимыми, чем путь, выбранный Мымриком. Зато эти ярусы казались сравнительно живыми — если не считать того, что все оборудование, которое должно было функционировать на странном подобии завода, сквозь который мы спускались, было обесточено.

Биологические объекты, то и дело возникавшие на сканерах, мы старались обходить: несмотря на маскировку, попадаться на глаза аборигенам у нас пока не было никакого желания. Хорошо, что нам удавалось найти эстакады и наклонные пандусы, позволяющие кое-как двигаться в избранном направлении — на мой взгляд, из-за аварии их могли бы и заблокировать, благо строителями этого города такая возможность явно предполагалась. Ведь не зря же и в начале, и в конце межъярусных переходов сканеры обнаруживали в стенах массивные металлические плиты и механизмы, позволяющие перекрывать ими проходы. Из-за перебоев с энергоснабжением или по какой-то другой причине, но большинство приводов плит и ламп внутреннего освещения не функционировали. Что не могло не радовать: в противном случае шансов уйти от возможного преследования у нас практически не оставалось бы.

На минус пятом этаже от нижней точки пролома на тактическом экране пропали последние метки живых существ, и я вдруг поверил, что мы смогли уйти… А через какое-то время пришлось выслушать доклад удивленного показаниями приборов Орнида, почему-то решившего, что отсюда и ниже начинается что-то вроде зоны отчуждения.

В которой можно будет обосноваться и начать искать пути для доставки маяка наверх. К звездам…

Состав боевых троек, объявленный еще в берлоге Эола, меня слегка расстроил. Да, разумом я понимала, что для охраны и, при необходимости, переноски Мимира, единственного среди нас специалиста по настройке и активации маяка нужны и Угги, и Нейлон. И скомпоновать из оставшихся шести человек две полноценные боевые единицы по другому не получится никак: при всем желании и я, и Оливия, прикрывающие спину моему мужу, не составим конкуренцию ни одному, ни другому. В связке Беата — Эрик — Глаз слабым звеном окажется Щепкин. И дело тут не в том, что он хуже работает на мечах — чтобы добиться такого же понимания партнера, как у ребят, и ему, и мне надо провести на Элионе не одно десятилетие. Вообще, на мой взгляд, самой лучшей комбинацией из всех возможных в первой тройке был бы состав из Ольгерд, Деда и Беаты, но брать Мериона с собой не захотел Ольгерд, а оторвать Хвостика от мужа ее нынешнем моральном состоянии было нереально. В общем, двигаясь так, чтобы в экстремальной ситуации я могла бы оказаться за правым плечом мужа, я мрачно поглядывала по сторонам и не сразу поняла, что многочасовой переход по заброшенным тоннелям и лестницам, наконец, завершился.

— Думаю, это место нам подойдет… — замерев напротив ничем не отличающихся от десятков соседних двери, буркнул Мимир, и, поводив сканером в полуметре от пола, сделал два шага назад и выстрелил в стену.

Дверь вздрогнула и слегка осела.

— Замок разблокирован. Сдвиньте ее в сторону, пожалуйста! — повернувшись к стоящему рядом с ним Угги, попросил ученый. — Насколько я разобрался, открывается она вправо…

Отсутствие на ней ручки Угги не остановило — вставив в щель, возникшую между дверью и дверным проемом какую-то железяку, он довольно легко сдвинул тяжелую плиту в сторону, и, первым шагнув в образовавшийся проход, доложил:

— Чисто… Можете заходить…

Вовка, естественно, промолчать не смог:

— А было бы грязно, ты бы подсуетился и прибрался? А где твоя шестиствольная швабра с насадками для бесшумного мытья?

— Я ее махнул на роботизированный уборочный комплекс… — огрызнулся здоровяк. — Только вот забыл отключить функцию радиоприемника и внешние динамики…

— Это ты на что, царская морда, намекаешь! — притворно нахмурившись, поинтересовался Щепкин. — На БАМ отправлю, гада…

— Так, хватит паясничать… — прервал их перепалку Олежка. — Мимир, Угги, Нейлон!

За вами — внешний периметр. Комплексы датчиков, стационарные стрелковые позиции и тэдэ… Вторая тройка — за вами обед… Не тяните — жрать хочется, а стимуляторы надоели… Я с девочками пока спущусь еще на ярус ниже — кажется, внизу есть люди, и довольно много… …Удостовериться в его правоте сразу нам не удалось: буквально через десять минут после начала спуска по обнаруженному неподалеку пандусу Олег, идущий впереди, вдруг замер на месте и недовольно пробормотал:

— В сотне метров впереди начинается зона, покрытая полем подавления. Если мы сунемся туда в скафандрах, то, боюсь, изобразим памятники самим себе. Надо вернуться, снять все это барахло, и попробовать пройти налегке… Какие будут возражения?

В принципе, я была не против — при всем удобстве и мощности штурмового комплекса мне в нем было неуютно: на нервы действовало практически все, начиная от системы удаления отходов жизнедеятельности и до безумного количества информации, отражающейся на тактическом экране шлема. Поэтому, кинув взгляд на уходящий вниз коридор, я радостно подпрыгнула на месте и сконфуженно посмотрела на расхохотавшуюся Оливию: не рассчитав реакции приводов конечностей, я подскочила аж до потолка и оставила на нем солидную вмятину…

Олег на мою ошибку реагировать не стал: на изображении его лица в моем шлеме играла задумчивая улыбка, а разобрать выражение глаз мне не удалось.