– Заходь по одному!

Пригнувшись, чтобы не удариться о низкий карниз, Алексей увидел горящую на самодельном корявом столе свечу, а в ее свете – Багрова, державшего вход под прицелом. Молча указав пленнику место на лежанке и дождавшись, пока тот сядет, Матвей позвал следующего. Вошла Лиза, сделала шаг к Алексею, но ее остановил резкий окрик:

– Куды? Тут сядь!

Лиза послушно села на лавку у противоположной стены. Кречету было велено расположиться рядом с Берсеневым, после чего Багров уселся так, чтобы ствол его ружья все время смотрел на Лизу. Наконец вошел Рогожин, прикрыл за собой дверь, встал посреди избушки, чуть расставив ноги. Обведя взглядом присутствующих, Федор убрал с лица довольную улыбку, заговорил деловито, обращаясь только к пленным мужчинам:

– Ну, так как? Про дела наши поговорим. Ночь короткая…

– С тобой у нас дел нет, – отрезал Кречет. – И не будет. Хоть ночью, хоть поутру.

– Эв-ва! Какой скорый на слова! – обрез Федор держал в руке так, как школьный учитель – указку. – А я вот по-другому сделаю. Девка ваша красивая да гладкая. По всему видать, кровя голубые. Прямо сей момент велю ей ребятишек моих ублажить. Они не пробовали такого, ей-ей не пробовали! И вообще – оголодали тут, в тайге-то… Не даст, они сами возьмут. Верите, нет?

Теперь Лиза решила не сдерживать крика. Рогожин в ее сторону даже не обернулся, ожидая реакции мужчин.

– Скотина! – выкрикнул Берсенев, осознав всю степень собственного бессилия.

– О! Ты давай, давай, кричи, не боись. Матом можешь, чего там, – подбодрил Рогожин. – Все легче будет глядеть, когда твою бабу силой станем брать. А вас не тронем. Вы смотреть должны. Да слушать. Ну, разве прострелим чего, ежели полезете на рожон. Вы с энтим жить должны, господа хорошие.

– Зачем это все? – Кречет изо всех сил старался сохранять спокойствие. – Только из-за женщины? Не верю.

– Правильно. Баба – тьфу, такого добра, знаешь… – Рогожин отмахнулся. – Я про другое. Ежели дойдет до того, что мои ребятки станут с девкой вашей баловать, и если даже после такого у нас не выйдет правильного разговора, уж придется вас решить. Верно, дядя Матвей? – спросил он, не оборачиваясь.

– Чего ж, так и будет, – подтвердил Багров. – Я чего еще скажу. Вас-то мы решим, а девку – погодим. С ней в тайге ребяткам все ж веселее…

При этих словах Лиза инстинктивно вжалась в стену. Берсенев, уже не контролируя себя, на какой-то момент забыв об опасности, резко вскочил на ноги, сжав кулаки. Все дальнейшее произошло одновременно: Матвей Багров, не вставая со своего места, наставил оружие на Лизу, а Федор Рогожин нацелил дуло обреза точно Берсеневу в лоб.

– Алеша! – крикнула Лиза.

– Сядь! – подавшись вперед, Кречет дернул друга за рукав.

– Слушай умного-то, – спокойно проговорил Рогожин. – Не промахнусь ведь.

Берсенев, взглянув на Лизу, покорно сел на лежанку.

– Вот так, – Федор опустил обрез. – Я так мыслю, одного из вас точно надо положить. Тогда другой нас до тунгусского клада доведет. Или девка тоже дорогу знает? Ну, получится разговор?

– Ясно… – проговорил Кречет после короткой паузы.

Ему в самом деле все теперь стало ясно. Как только бандиты появились, у него в голове вообще не было никаких мыслей, кроме досады: черт побери, неохота вот так, даже не на фронте… Лишь взглянув на Багрова, поручик нашел ответ на вопрос, откуда появились эти трое и почему именно здесь и сейчас. Сидя под прицелом, Антон пытался собраться и понять, чего от них нужно бандитам. И не упомяни Рогожин о цели их путешествия, Кречет нашел бы тот же ответ, пусть даже чуть позже. Так не к месту вспомнились оправданные, как оказалось, опасения погибшего Федотова: плохо, ох плохо, когда слишком много гражданских догадывается, зачем их маленький отряд собрался к Медведь-горе…

– Что тебе ясно? – не понял Федор.

– Да все мне про тебя ясно, – Антон говорил ровно, придавая своему голосу уверенные нотки. – Слышал я о тебе, Рогожин. Не думал, что увижу. Но кое-что про тебя знаю. Ладно, не важно… Допустим, нашел ты клад, который до тебя никто найти не мог. Дальше чего?

– А того! – в тон ему ответил Рогожин. – От легавых бегать мне надоело. Решил за кордон уйти, вот со всеми своими ребятишками. Есть стежки хоть в Китай, хоть в Маньчжурию. Только туда без золотого запасу не моги… Можно, конечно, еще немного здесь пошустрить. Но земля, вишь ты, под сапогами горит. А тут, слышу, людишки появились, которые прямо к камушкам и выведут. Камушки, если по уму, так почище золота будут.

– Может, и будут. Если найдешь, – отрезал Антон.

– Я так понимаю, паря, разговора не получится?

– Я – офицер. Офицеры с такими, как ты, в переговоры не вступают.

– Я – тоже офицер, – вмешался Берсенев, чуть повысив голос. – И у меня, прости, Антон, боевого опыта побольше твоего.

– Какого черта, Берсенев?

– Спокойно, Кречет! – теперь в голосе Алексея звякнул металл. – Спокойно. Нам предлагают переговоры. И Федор прав – надо договариваться. Вот только если бы ты, Багров, с самого начала все прояснил… Без стрельбы обошлись бы. Ну, ладно, что сделано – то сделано. – Берсенев распрямил плечи, широко перекрестился. – Помоги, Господи!

Кречет напрягся.

Помоги, Господи…

Неделя всего прошла с тех пор, как он сам предложил Берсеневу эту простую фразу в качестве условного сигнала. Значит, Алексей уже что-то придумал. А от него требуется подыграть. И не выдержал – тоже перекрестился: будь что будет, надо начать игру.

– Ишь ты! – подал голос Багров, и его злость, непонятно откуда взявшаяся и чем вызванная, вырвалась-таки наружу, заполнив тесное пространство избушки, как показалось Кречету, ощутимо. – Обошлось бы, говоришь? Договорились бы? Да еще с Божьей помощью? А когда в твой дом воры, тати ночные, лезут – ты чего делаешь? Рядишься с ними?

– Это кто это воры? – Берсенев даже опешил, не ожидая такого поворота разговора.

– Да вы все! – выкрикнул Багров. – Все! Здесь, в Сибири, наш дом. И леса наши, и звери, и рыбы. И золотишко, и камни самоцветные. А вы там, в Петровом граде, нашей столицей называетесь. Потому все в эту столицу, как в прорву, из Сибири тащите. От нас, законных хозяев, тащите! – он стукнул себя кулаком в грудь. – Да еще иноземные воры повадились… Ладно бы деньги платили – вы даром берете! Как тати, самые что ни на есть ворюги!

Выговорившись, Багров, словно ставя точку, хватил тяжелым кулаком по краю настила. Рогожин картинно развел руками.

– Вот так-то, православные. Так что, видать, вы за чужим пришли.

– Об этом после поговорим, – Алексей сам удивлялся своему спокойствию, даже уже не старался поймать в полумраке Лизин взгляд. – Ты ведь, Матвей, не все про нас знаешь. А ты, Федор, – тем паче. Теперь меня послушайте, вы оба. Одной крови мы с тобой, Рогожин. Понял?