Президент сделал лёгкое и чуть заметное движение рукой и один из его охранников сильно ударил Кельта в живот.

– Разберись с ними, это моё последнее предупреждение, – спокойно произнёс человек в чёрном костюме и, встав с кресла, без лишних слов удалился из кабинета вместе со своей свитой.

– Я Вас понял, – пытаясь восстановить дыхание, пробормотал Кельт, держась за живот, – прекрасно понял…

_______________________

Ким, Милен и Оксана не без помощи того самого доктора отнесли Тараса в операционную. В это время Артур решил осмотреть повреждения и забрался в кузов внедорожника. К сожалению, двое оставшихся членов команды поезда оказались мертвы. Их тела распростёрто лежали на ящиках с оружием. Зрачки закатились, а на лицах навсегда застыла маска боевого ража.

Артур не сказал ни слова. Да и что можно было говорить в этот момент? Всё заходит слишком далеко. Цена их жизней становится непомерно высокой. Сколько ещё ни в чём не повинных людей должно будет погибнуть, пока дышит он сам? Разумеется, ответа на это не было. Была лишь пугающая неизвестность и боль от быстро терявшего свои свойства антидота.

Операционная была очень старой, но чистота и стерильность тут всё же оставались на первом месте. Белёсый кафель ярко блестел в свете потолочных ламп. Хирургическое вмешательство и вовремя введённые препараты оставляли шанс на выживание, но понадобилась значительная порция донорской крови. К счастью, у Оксаны, Ким и самого лечащего доктора оказалась подходящая группа. Операция была проведена крайне быстро и точно. Всё же достижения в области медицины пока ещё оставались единственной отраслью, которой можно было не то, что гордиться, но, по крайней мере, говорить без стыда.

Доктор старался изо всех сил. Похоже он действительно поверил словам Артура, или же это было просто профессиональной этикой людей его профессии, способных отбросить все предубеждения и в нужный момент сделать невозможное.

– Теперь всё будет завесить только от него самого, – подытожил заметно побелевший от недостатка крови доктор, – вам нужно уйти, как вы и обещали.

– Да, – согласился Артур, взглянув на полоску пульса, периодично подпрыгивающую в такт биения сердца Тараса, продолжавшего лежать без сознания.

– Оксана, Милен, мы уходим. Ким, ты останешься приглядывать за ним, – как только мы найдём антидот, сразу же вернёмся за вами и вместе уедем.

– Сколько у вас времени? – согласившись, уточнила Ким.

– Меньше, чем хотелось бы, – Милен сверился со своими часами, на которых безучастно отсчитывались драгоценные минуты, коих осталось ровно двадцать одна и пятнадцать секунд сверху.

Выгрузив из кузова тела погибших, они забрались в кабину и двинулись в направлении очередной контрольной точки. Узкие улочки вытянутого городка казались практически безлюдными. Они тянулись вдоль местной речушки под названием «Тверца». Течение давно остановили густые заросли камышей и кучи мусора, валяющиеся по обеим её берегам. Кое-где в окнах домов мелькали испуганные силуэты, быстро прячась завидев вдалеке военную машину.

Артуру было на руку, чтобы те люди, устроившие засаду, продолжали следовать за ними. Только так можно было надеяться, что они не доберутся раньше времени до Ким и Тараса. Крошечная карта на циферблате часов указывала на странное здание одиноко и, в то же время, величественно возвышавшееся над небольшими бараками. В сравнении с ним остальные постройки казались собачьими конурами, суетливо прижавшимися друг к другу у его ног.

– Я слышала об этом месте, – нарушая тишину, начала Оксана, – этот монастырь считается самым древним строением, поговаривают, что его возвели ещё до тёмных времён и люди приходили сюда спасать свои души! – её голос стал немного пугающий и загадочный. – Это Новоторжский Борисоглебский монастырь – библиотека уникальных русских летописей.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Милен и с лёгкой ноткой недоверия повернулся к девушке.

– Я не всегда была медсестрой, моё детство, если то, что это было можно назвать подобным словом, было не настолько радостным, как бы мне этого хотелось. Родителей я не знала, меня подбросили в один из таких монастырей, что оказался одновременно приютом для девочек. Очень скоро я узнала, что ширма благодетелей оказалась лишь благовидным предлогом. Нас учили смирению, а параллельно зомбировали всякой чушью под видом религиозной школы фанатиков. Там я и узнала об этом храме. Несколько воспитанников были родом из здешних мест. Они бежали, когда тут всё стало уж слишком плохо, а их настоятелей убили какие-то бандиты. Я и сама, достигнув четырнадцатилетнего возраста, дала дёру, подавшись в один из захолустных госпиталей, там не стали задавать много вопросов о моём прошлом. Им было гораздо важнее, что у меня есть руки и желание помогать людям.

– Да уж, – хмыкнул Милен.

Вездеход они решили оставить немного в стороне и слегка закидать ветками, дабы не привлечь лишнего внимания. Никто не знал, что ждёт впереди. Некогда величественный храм сегодня представлял лишь бледную тень прошлого. Торжок славился как город мёртвых церквей и разваливающихся домов. Различный бойкий люд оставлял имена и весёлые шутки на исчезающих фресках великого, но почти забытого прошлого. Конечно, забавные, а порой и откровенно глупые надписи вызывают улыбку, вот только общая картина не пробуждала ничего, кроме разочарования и осуждения. Одни тем самым старались раскрыть потаённый художественный талант, другие же – вылить внутреннюю обиду и опустошённость. Надписи разнились от обычного слова из трёх букв, до целых стихов признания в любви, адресованной неизвестной девушке по имени Марина.

На первый взгляд всё казалось достаточно спокойным. Однако именно это и вызывало наибольшие опасения. Дроны корпорации продолжали кружить в вышине, назойливо преследуя свои цели.

– Антидот внутри, – сверившись с картой, заявил Милен.

– Тебе лучше остаться тут, – произнёс Артур, обращаясь к Оксане.

– Что? – удивилась девушка, – а что, если там опять засада? Я смогу помочь вам!

– Ты поможешь, если обеспечишь нам возможность уйти. Пожалуйста, у нас нет времени спорить.

Девушка взглянула на Артура слегка обиженным взглядом, но спорить не стала. Оставив её на входе, Милен и Артур осторожно проникли за огромные ставни кованных ворот. Миновав несколько вспомогательных построек и центральный сквер, они оказались в главном молебном зале. Высокие своды как будто осуждающе нависали сверху, опуская свой мёртвый взор. Внутри храма было не по себе. Это чувствовалось чересчур отчётливо. Тонкие лучики далёкого солнца еле-еле пробивались сквозь разбитые витражи. Они меняли цвет, отражаясь