Вопросы за вопросами, но есть самый важный. Генерал тянет к одной из машин. Все еще держится на расстоянии, не позволяет себе лишнего, а у меня амса горит на груди от невысказанной новости.

— Наилий…

— Тише. Сядем, закроемся…

Стекла на задних сидениях тонированные, слепящий свет фар мешает нас разглядеть, сильнее спрятаться невозможно. Генерал хлопает дверью и целует меня. Волнующе долго и жадно, будто вечность не видел и хочет взять все, что не получил. Отдаюсь, не думая, падаю в его бездну. На его губах вкус горечи, на моих грима и силикона. Столько дней обмана и страха. Маски, чужие жизни, духи, правители. Мы прилетели вместе на другой конец галактики, потерялись и снова встретились. Он стал старше на несколько мгновений, я на две новые жизни.

— Наилий, — обнимаю крепче и кладу голову на плечо, — я беременна. Ты станешь отцом. Амса не зазвенела, мне Лех сказал, и мать Рагнара подтвердила. Я даже на УЗИ была, представляешь? Там пока ничего не видно, срок маленький. Их двое. Мальчик и девочка. Я все время пила антивирус, ни одной таблетки не пропустила. Здоровой себя чувствую. Может, обошлось?

Пламенной получается речь, хоть я и говорю шепотом. Свет снаружи заливает золотом половину лица генерала. Он будто в маске и не слышит меня. Рад или нет?

Бездна, о чем я думаю? Едва зачатые дети, смертельный вирус, тайна беременности, которую никому нельзя открыть. Конечно, он в шоке и думает, что со мной делать. Мы совершили ошибку, не позаботившись о защите, но дети уже есть. Любимые и долгожданные.

— Родная, — зовет он и целует в висок, гладит по лицу, сжимает мои ладони в руках. — Все будет хорошо, слышишь? Ты, главное верь мне и ничего не бойся. Несуществующие боги, это правда? Двое? Но откуда?

— Так получилось, — совершенно серьезно отвечаю и смеюсь от счастья.

— Я дурак, прости, — смущается он, — шестьдесят циклов, тьер, а слов найти не могу. Вопросы глупые задаю. Иди ко мне.

Он сажает в кольцо своих рук и больше не отпускает. Над крышей внедорожника по эриданскому небу плывут звезды, от генерала пахнет свежестью эдельвейсов, и так спокойно мне еще никогда не было.

— Медицинскую гондолу вызову, — обещает он, — в карантин сядешь, никто не подойдет. Дома от меня ни на шаг. Кормить буду с ложечки, одену, как куколку. По лестницам только на моих руках. Двоих детей носить сложнее, чем одного. Всех в бездну пошлю, рядом буду. Больше никаких командировок. Лишь бы все хорошо было.

— Будет обязательно. Я уже представляю кухню особняка и апельсиновые вафли по утрам.

— Тебе их можно? — строго спрашивает Наилий, а я снова смеюсь. — Цитрусовые детям полезны, но когда они постарше. Не такие крохи, как сейчас. Но я спрошу Публия. Нет, лучше тебя в стационар медицинского центра на весь срок. Под врачебное наблюдение. Ох, прости, перегибаю, да? А как было бы хорошо. Хоть чуть-чуть, да спокойнее мне.

Радостно киваю и снова заливаюсь тихим хохотом. Наилий будет прекрасным отцом двум своим самым поздним детям. Чрезвычайно заботливым.

Внедорожники разъезжаются. Золотой свет фар остается только у нас. Водителя нет, генерал сам за рулем.

— Куда поедем? — спрашиваю я.

— Тебя нужно доставить на транспортник…

— А ты?

Вопрос словно нить в руках Кукловода выдергивает из счастья в реальность. Рагнар жив, лиенны тоже. Значит, договор не заключен, и проблема родия не решена. Мы встретились ненадолго, и снова придется расстаться. Не хочу. Нет такого безопасного места, где я бы не переживала за Наилия, пока он среди врагов.

— Я останусь здесь, — твердо отвечает он. — Служба безопасности вскрыла личную переписку Малха. Теперь я знаю расположение всех неучтенных войск. Их нужно прогнать через анализ на антитела к вирусу и эвакуировать на транспортник. Сначала тех, кто ближе всего к Тирьял-Думу.

— Полковник Малх мертв?

— Да, — через паузу кивает генерал. — Кто тебе сказал?

— Кукловод, — прикрываю глаза, не зная, как буду признаваться, что четвертый дух буквально управляет моим телом. По крайней мере, рукой с карандашом. — Принцесса Имари тоже знает. Я… пользовалась способностями при ней. Теперь могу задавать Кукловоду вопросы и получать ответы. Мы с тобой связаны через него. Я сама еще не разобралась, но, кажется, он чувствует тебя на расстоянии. Может быть, читает мысли, видит намерения. Управляет.

Последнее слово произношу совсем тихо. У нашего с генералом тандема есть и неприятная сторона. Наилий молчит, обдумывая новость. Я сбила его с доклада, и, кажется, изменила некоторые планы.

— Я выдам тебе спутниковый телефон. В карантине на транспортнике он не приветствуется, но я поставлю твоим звонкам высший приоритет, и слова никто не скажет. Если Кукловод что-нибудь вытворит, предупреди меня, хорошо? Я должен отличать свои решения от навязанных.

— Предупрежу, но это еще не всё. Я объявила Рагнару и его матери, что Остий Вир принес смертельный вирус в Северные земли. Разведчик каким-то образом узнал, что я — женщина. Я надеялась подвести его под казнь, чтобы сохранить тайну. В итоге он жив и сидит в ямах. Реас убил Сагайдат, и, если Рагнар не свяжет смерть матери с капитаном, то утром отпустит его.

Выговариваю на одном дыхании, ужасаясь тому, что натворила. Тень прежних истерик возвращается дрожью. Счастье от спасения больше не помогает убеждать себя, что все будет хорошо. Я словно заела десерт горошиной черного перца. Вместо особняка с заботливым генералом меня ждет клетка. Трибуналу все равно — мужчина или женщина раскрыли военную тайну. Ему плевать, что я — любовница Наилия. Никто не властен над высшим судом Дарии. Даже двенадцать правителей планеты.

— Прости, я спасала наших детей. Остий мог сдать меня Рагнару, как белую ведьму. По легенде великий вождь должен её казнить, чтобы спасти свой народ от гибели. Я попыталась выставить Остия этой ведьмой. Сагайдат поверила, а её сын нет.

— Он не видел заболевших? — бесцветным голосом спрашивает генерал. — Они вообще были?

— Да, Ильят, жена Реаса, ходила с лихорадкой. Сосудистые звездочки я у неё видела и еще что-то. Не помню. Времени мало прошло, рано до всеобщей эпидемии. Что Публий говорит?

— Публий ранен. Лежит в медкапсуле, я не хочу его беспокоить. Анализы у лиеннов мы сейчас не возьмем. Проще подождать несколько дней и вирус или проявит себя, или станет неудачным лабораторным экспериментом.

— Прости, — повторяю я, не в силах терпеть его пустой взгляд. — Я все испортила. Не смогла придумать ничего лучше.

— Тише, — успокаивает он, как слепой, наощупь. Гладит по плечу, пытается взять за руки. — Может это и к лучшему. Пусть Рагнар знает, кто виновен в смерти его лиеннов. Посмотрим, что из этого выйдет. Запомни, каждый раз, когда тебе придется выбирать между жизнью детей и чем-то еще, выбирай детей. И себя тоже. Нет последствий, с которыми нельзя справиться, кроме одного. Ваших тел в саркофагах. Этого я никогда и никому не прощу.