– Так я дежурил вместо сестры, то, что я спокойно там спал, могут подтвердить студентки, которые возвращались ночью и разбудили меня где-то в 2:15, а потом еще один студент около 3, и еще один в 4, но этот ничего не скажет, потому что он так напился, что мне пришлось тащить его к лифту. Эти студенты так много пьют, пан полковник, вы себе даже не представляете, бездельники…

– И больше никого не было? – не мог поверить Мартинковский.

– Никого, пан полковник, клянусь как на исповеди.

– А деньги на тебя с неба свалились?

– Я много макулатуры сдал.

– Послушай, Колодейчик, – сказал майор, грозно нахмурив брови. – Не ври мне, за старые газеты еще никто водку в «Певексе» не покупал, а у вас вчера было качественное угощение, – добавил он, кивнув на несколько пустых бутылок импортной «Ржаной», стоявших на грязном полу. – Говори, откуда у тебя деньги на выпивку, или поговорим с тобой по-другому.

Колодейчик опустил глаза и начал внимательно разглядывать свои грязные ноги. В конце концов он тихо сказал:

– Примерно в 2 часа ночи пришел какой-то мужик, хотел навестить племянницу. Я сначала хотел его прогнать, но он вытащил двадцать баксов. Так что мне было делать? Он сказал, что только передаст ей посылку и сразу уйдет, а деньги дает, потому что побеспокоил. Как я мог не взять, пан полковник? За такую мелкую услугу двадцать баксов любой взял бы. Это ведь 22 бутылки «Ржаной». Я взял, а мужик, как и обещал, зашел ненадолго и сразу вышел. Может, минут десять был наверху.

– Как этот человек выглядел? – спросил милиционер.

Колодейчик снова посмотрел на свои большие ступни, немного помолчал, порывшись в затуманенной алкоголем памяти, а затем посмотрел на милиционера и сказал:

– Обычно выглядел, такой тощий, рыжий и весь в веснушках, в джинсовой куртке, похожий на валютчика. Ниже вас сантиметров на десять.

– Черт! – выругался Мартинковский, заметно побледнев, когда услышал описание ночного гостя. Вахтер описал его лучшего друга Мирека Бродяка.

– Точно, пан полковник.

18:25

Штабной старший сержант Мариан Трушковский подошел к телевизору «Нептун» и нажал на кнопку. Он немного постоял рядом, ожидая, пока появится картинка. Ждать пришлось недолго. «Нептун» был хорошим телевизором, не какое-то ламповое барахло, а современное устройство, с транзисторами, включалось почти сразу. В отличие от российских «Рубинов», в польском «Нептуне» цвета больше были похожи на реальные. Российские телевизоры не выдерживали никакой критики.

Телевизор поставили у дежурного офицера Воеводского комиссариата в Познани всего неделю назад. На весь комиссариат дали пять таких телевизоров. Четыре оказались в кабинетах комиссара и его заместителей, а один комиссар приказал поставить в дежурке. Он здесь был нужен как козе баян, но никто ведь не станет спрашивать воеводского комиссара, зачем он дал такое распоряжение. Наверное, он чем-то руководствовался. Но в дежурке телевизор могли смотреть только дежурные и краем глаза люди, приходившие в комиссариат морочить голову милиционерам.

Сейчас, слава Богу, ни одного надоедливого посетителя не было в коридоре за стеклом, поэтому старший сержант Трушковский мог спокойно посмотреть выпуск новостей «Телескоп».

Экран телевизора засветился, и на нем появилась картинка с изображением познанской ратуши, а потом зазвучала характерная мелодия познанского телевидения. Старший сержант уже хотел удобно расположиться в кресле, когда услышал, что телекс ожил. Аппарат стал печатать сообщение, поэтому Трушковский, хоть ему и не хотелось, пошел проверить, что там. Он был старым милиционером и хорошо знал, что дежурный не должен игнорировать сообщения. Он надел очки и наклонился над бумагой, выползающей из аппарата. Он прочитал первое предложение и выругался. Это было сообщение из Ключборка. В нем говорилось об обнаружении трупа на железнодорожных путях возле товарного поезда, ехавшего из Щецина. Это не было срочное сообщение из Варшавы, поэтому старший сержант махнул на него рукой. Он даже не дочитал до конца. Он вернулся к своему креслу и посмотрел на экран нового телевизора.

Симпатичный диктор Тадеуш Звефка рассказывал о том, что в сельскохозяйственном производственном кооперативе «Вильчина», несмотря на раннюю весну, полным ходом идет подготовка техники к уборке зерновых, но сейчас возникли временные трудности со жгутами для сноповязалок.

Вот это настоящая жизнь, подумал с уважением штабной старший сержант Мариан Трушковский, слушая новости, подготовленные редакцией «Телескопа». Но он не думал о новостях, которые на самом деле его вообще не волновали, а лишь о том, что он может смотреть качественное изображение.

Телекс перестал стучать, и сержанту больше ничего не мешало смотреть на журналистку, разговаривавшую с директором хозяйства.

19:40

Бассейн «Олимпия» входил в состав комплекса казарм моторизованных отрядов милиции на Таборной. Туда ходили милиционеры из казарм, а также в определенное время студенты университета. После обеда здесь могли плавать познанцы, но почти ни у кого не возникало такого желания, потому что в это время в бассейн приходили сотрудники милиции из города. Фред Мартинковский когда-то часто здесь бывал для поддержания физической формы. Но после рождения Филиппа он ни разу не был в «Олимпии». Он забросил плавание, потому что ему постоянно не хватало времени. Сегодня ему пришлось прийти, чтобы встретиться с одним человеком. Он знал, что по вторникам вечером здесь плавают сотрудники советского консульства.

Виктор Кравцов был его знакомым. Они познакомились три года назад во время лекций для сотрудников Воеводского комиссариата. Кравцов, занимавшийся экономическими вопросами, прочел доклад о международной ситуации и сотрудничестве в рамках Совета экономической взаимопомощи. Потом была традиционная вечеринка в милицейском ресторане на Лампе. Кравцов и Мартинковский сидели рядом. Фред немного боялся, что не выдержит темпа русского, потому что он не умел пить водку стаканами, а принято было считать, что именно так пьют русские. Оказалось, что Кравцов не вписывается в этот стереотип. Он пил не больше, чем остальные. Уже через час они перешли на «ты».

Кравцов хорошо говорил по-польски, почти без акцента. Это произвело впечатление на Фреда. А Кравцову понравилось, что Мартинковский бегло говорит по-русски. Весь вечер один говорил на польском, второй отвечал на русском, и они без проблем понимали друг друга, пока не потеряли связь с окружающей действительностью. Позже они встречались еще несколько раз, и всегда встречи заканчивались одинаково – тяжелым похмельем на следующий день.

Фред быстро понял, что его новый знакомый – важная фигура в консульстве, а экономические вопросы, которыми он якобы занимался, – всего лишь прикрытие. Кравцов всегда расспрашивал его о работе, настроениях среди сотрудников, его мнении о ситуации в стране, но делал это очень ненавязчиво, чтобы все выглядело как обычный дружественный разговор за рюмкой водки. Фред решил