Как только Питер приехал, они вчетвером отправились ужинать.Они пошли в кафе в районе Миссии, где кормили «тако». Все четверо наканунеотметились у своих уполномоченных, и, поскольку теперь им нужно было отмечатьсяраз в две недели, никто не заметит их отсутствия, пока они не окажутся запределами страны. Эдисон заверил Питера, а Питер, в свою очередь, всехостальных, что Фернанда быстро заплатит выкуп за своих детей. Предположительнов течение нескольких дней. У троих мужчин, которым предстояло выполнить этотплан, не было причин ему не верить. Им нужно было одно: получить свои деньги.Им абсолютно не было дела ни до нее, ни до ее детей. Им ведь безразлично, когопохищать и зачем, – лишь бы получить деньги. Им уже заплатили по сто тысячкаждому наличными.

Остальное все четверо должны были получить после того, какбудет заплачен выкуп.

Питер получил от Эдисона подробные инструкции относительнотого, куда она должна была перевести деньги. А их следовало перевести на пятьсчетов на Каймановых островах, а потом с этих счетов – на два счета в Швейцариидля него и Эдисона и три – в Коста-Рику для всех остальных. Детейпредполагалось удерживать до тех пор, пока не будут переведены деньги, и Уотерсдолжен был предупредить ее с самого начала о том, что, если она обратится вполицию, они убьют детей, хотя Питер был намерен не допустить этого. Всоответствии с инструкциями, полученными от Питера, потребовать выкуп должен былУотерс.

Ни о каком кодексе чести в отношениях между этими людьми иречи не было. Трое из них по-прежнему не знали Филиппа Эдисона. А есликто-нибудь из них донесет на других, то он не только потеряет свою долю, нобудет убит, и каждый из них это знал. План должен был сработать безотказно.Питеру предстояло уехать из гостиницы на следующее утро, а остальным – похититьстолько детей, сколько удастся, и отвезти их в дом, арендованный на озере Тахо.Питер под другим именем уже снял номер в отеле на Ломбард-стрит.

Единственный контакт Питера с остальными тремя сообщникамисостоялся за ужином накануне похищения, после которого они спали в егогостиничном номере, для чего привезли с собой спальные мешки и расположились наполу. Рано утром Питер встал, оделся и ушел отдельно от них.

Фургончик, уже заправленный бензином, ждал их. Они забралиего в гараже, но еще не решили точно, в какое время начнут операцию. Они хотеликакое-то время понаблюдать и выбрать момент, пока в доме еще тихо. Они непланировали операцию по минутам и не спешили.

Питер прибыл в свой номер в мотеле на Ломбард-стрит в товремя, когда они добрались до гаража, чтобы забрать фургончик. Он так и невыписался из гостиницы, чтобы не вызвать подозрений. Все было готово. Ониперенесли из машины в фургончик сумки для гольфа, в которых находилисьавтоматы. Еще там были веревка, большой запас клейкой ленты и устрашающееколичество боеприпасов. По пути в гараж они закупили продукты, причем в такомколичестве, что можно было продержаться несколько дней, хотя и надеялись, чтооперация продлится недолго. То, что им придется кормить детей, их нисколько нетревожило. Они полагали, что долго держать детей у себя им не придется, так чтои беспокоиться незачем. Они купили арахисовое масло, мармелад и хлеб для детейи немного молока. Остальное купили для себя, в том числе ром, текилу, огромноеколичество пива, а также консервированные и замороженные продукты быстрогоприготовления, поскольку никто из них не любил готовить. В тюрьме им никогда неприходилось этого делать.

Шел третий день пребывания в доме копов и сотрудников ФБР.Рано утром Фернанда позвонила Джеку Уотерману и сказала, что они с Сэмомзаболели гриппом и не смогут поехать в Напу. Ей по-прежнему хотелось поговоритьс ним о том, что происходит, но все это еще казалось ей нереальным. Как,например, объяснить присутствие мужчин, разбивших лагерь в ее гостиной илисидящих за столом в кухне с пистолетами в наплечных кобурах? Она чувствоваласебя ужасно глупо. Тем более если окажется, что во всем этом не было необходимости.Она надеялась, что ей никогда не придется рассказывать ему об этом. Джеквыразил сожаление в связи с тем, что они оба заболели гриппом, и предложилзаехать к ним по дороге в Напу, но она сказала, что они отвратительно чувствуютсебя и что она не хотела бы заразить его.

Потом она взяла к себе в постель Сэма и включила какой-тофильм. К тому времени она покормила мужчин завтраком, и они с Сэмом, прижавшисьдруг к другу, стали смотреть фильм. Вдруг она услышала внизу какие-тонезнакомые звуки. Сигнализация не была включена. Да и зачем ее включать, если вдоме находятся двое полицейских и два сотрудника ФБР? В присутствии такихквалифицированных и хорошо вооруженных защитников сигнализация казаласьизлишней мерой предосторожности, поэтому вчера она ее не включила, как, поправде говоря, не включала с тех пор, как они здесь обосновались. Тед сказал,что они могут нечаянно включить ее, когда входят и выходят через боковой вход,чтобы проверить, все ли в порядке снаружи. Ей показалось, что в кухне что-тоупало – стул, может быть, или что-нибудь в этом роде. Зная, что в доме четверомужчин, она не встревожилась, а продолжала лежать с Сэмом, задремавшим у нее наплече. Они оба плохо спали по ночам и иногда днем хотелось вздремнуть.

Потом она услышала приглушенные голоса и шаги по лестнице.Она предположила, что охранники поднимаются наверх, чтобы проверить, все ли уних в порядке, но вставать с постели не стала, боясь потревожить Сэма.Неожиданно в ее спальню ворвались трое мужчин в натянутых на лица лыжныхшапочках с прорезями для глаз. Остановившись в изножье ее кровати, онинаправили на них автоматы с глушителями. Сэм, вытаращив глазенки, буквальнозастыл в руках матери. Один из мужчин подошел ближе. Сэм и Фернанда в ужасесмотрели на него, и Фернанда молила Бога, чтобы он не застрелил их. Даже она,не разбиравшаяся в оружии, видела, что они вооружены автоматами.

– Все в порядке, Сэм... все в порядке, – тихосказала она дрожащим голосом, сама не зная, что говорит.

Она понятия не имела, где находятся ее защитники, но их небыло видно, и снизу не доносилось ни звука. Она прижала к себе Сэма иприслонилась к спинке кровати, как будто это могло спасти ее и Сэма. И тут одиниз них, не произнеся ни звука, вырвал Сэма из ее рук. Она вскрикнула.

– Не берите его, – жалобно умоляла она.

Момент, которого все они боялись, настал, и ей оставалосьлишь умолять их. Она разрыдалась, когда один из них нацелил на нее автомат, адругой залепил клейкой лентой рот Сэма и связал ему руки. Ее сын в ужасебеспомощно смотрел на нее широко распахнутыми глазами.

– О Боже! – вскрикнула она, увидев, как связанногопо рукам и ногам Сэма засунули в рогожный мешок, словно грязное белье,приготовленное в стирку. Сэм испуганно стонал. Она вскрикнула, когда человек,стоящий ближе всех к ней, схватил ее одной рукой за волосы, как будто хотелоторвать их.

– Еще один звук – и мы убьем его. Ты ведь не хочешь,чтобы его убили? – сказал он.

Это был человек мощного телосложения, в грубой куртке и джинсахи рабочих башмаках. Из-под лыжной шапки выбивалась прядь светлых волос. Другой,более приземистый мужчина, тоже был сильным, судя потому, с какой легкостью онзабросил на плечо рогожный мешок. Фернанда не осмеливалась пошевелиться изопасения, что Сэма убьют.