с него самого, одетого от Ральфа Лорена и Армани, увешанного цепочками и колечками, как рыба чешуей. Рядом высились три его телохранителя из Ролингов 60. Они также служили наживкой, держа весь товар на себе, чтобы Джорджи — крупная рыба — мог беспрепятственно уйти в случае появления полиции. Это были крутые амбалы, в чьих глазах явственно читалось предупреждение: «держись от меня подальше».

Когда Кларенс и Тай подошли к машине, от нее только что отошла девочка-подросток. Когда-то она была хорошенькой. Девушка была в мини-юбке, взгляд — изможденный. Три недели назад она родила хиленького наркомана.

Кларенс ухватил Тая за руку, чтобы тот не сбежал. Решительно подошел к «ЭльКамино». Метра за два от Джорджи он заорал:

—Ты продавал свое дерьмо этому пацану, парень! Так вот, я тебе говорю, больше этого не делай!

Телохранители слегка растерялись. Один полез в тяжелый коричневатый пакет, бывший при нем. Джорджи поднял руку и покачал головой этому бойцу, полезшему в пакет. Он так долго держался, потому что был достаточно умен, чтобы не стрелять на глазах у всех. Если кого-то надо пристрелить, это делается в темноте.

— Спокойно, старик, — Джорджи осмотрел передние карманы Кларенса, кто-то из его свиты — задние. Оружия нет. У этого старика с собой ничего нет.

— В чем проблема, старик? — спросил Джорджи. — Ищешь приключений?

— Всё очень просто, — сказал Кларенс, — это мой племянник, и ты больше ему не продаешь товар.

— А что думает сам парень? — Джорджи глянул на Тая, который шаркал ногой, молча изучая трещины в стене. — Ты Тайрон? Щенок Джи Си? Тай-мальчик? Ты хочешь покупать товар? Или хочешь быть образцовым гражданином, мальчиком с плаката, без наркоты?

Его друзья заржали.

— Что ты будешь делать без допинга? Пить чай «Липтон»?

Кларенс ухватился за золотую цепь на шее Джорджи, и резко скрутил ее, и когда голова Джорджи приблизилась, сильно ударил ее своей головой. У того подкосились колени от удара, и глазами он мог видеть только пряжку ремня Кларенса.

Кларенс рывком вернул его голову в нормальное положение и уставился ему в глаза. В глазах одного плескалась ярость, другого — страх. Кларенс глянул вправо и влево, и сказал троим:

— Только шаг к моему парню, и сломаю шейку вашему боссу. Вынь руку из пакета и брось его, а то тут же услышишь хруст шейных позвонков, курок нажать не успеешь.

Бойцы Джорджи видели страх в глазах босса. Но даже если этого не было достаточно, то, оглянувшись, можно было убедиться, что дело — швах. Улица наполнялась зеваками. Собрался уже десяток свидетелей, многие в возрасте. Молодняк еще можно было убедить не нарушать кодекс чести и не свидетельствовать в полиции, но не стариков, ненавидящих банды и наркоту. Парни, конечно, могут пристрелить этого приставалу, но теперь при свидетелях это будет трудновато.

— Ты — детоубийца, — сказал Кларенс Джорджи, не упуская из виду троих бойцов, — нет ничего хуже. Если с Таем что-то случится — ты уже в прошлом, понял? Он попадет в заварушку, и я приду по твою душу! Лично! Понял, Джорджи? Ты тогда пожалеешь, что родился, понял урод?

Джорджи чуть заметно кивнул. Кларенс теснее сдавил цепь.

— Я спросил, ты понял меня?

— Да, — сиплый голос едва был слышен.

— И всем дилерам передай это. Если кто-то даст ему наркоту, ты будешь у меня первым, затем — они. Понял?

— Да. Понял.

Кларенс глянул на Тая и сказал:

— Теперь ты скажи этим отморозкам, что ты не наркоман. Скажи, что тебе теперь больше не понадобятся наркотики. Говори!

Тай диковато глянул и произнес:

— Э... я не наркоман. Мне больше не нужен крэк.

Как ни тяжело было это ему выговорить, но это было легче сказать такому Джорджи с дрожащими коленками, чем тому наглому пупу земли, каким обычно он выглядел.

163

— Слышал, что он сказал? — спросил Кларенс. Глаза Джорджи налились красным. — Что, не слышал? — цепочка вновь превратилась в лассо.

— Да, — выдавил Джорджи.

Кларенс ослабил цепь, и Джорджи рухнул на колени. Он корчился, катаясь из стороны в сторону, голова моталась по тротуару. Кларенс сорвал с его пояса бипер, бросил наземь и раздавил его ногой, словно громадное механическое насекомое.

Парни с ненавистью смотрели на Кларенса. Потом поспешили к своему боссу, чтобы помочь ему обрести попранное достоинство.

Кларенс схватил Тая за руку и повернулся уходить с парковки. К своему изумлению он уперся в стену зевак, их уже было десятка три.

Подростки, некоторые явно из банд, пялились на него, не зная, что и думать. Люди постарше поглядывали на него с уважением, втайне желая иметь ту же власть и силу, или временное помешательство, чтобы поступить так же.

Дети лет десяти смотрели на него с ужасом. Впервые в жизни они видели Джорджи в таком ауте. Даже при его аресте, они видели, как он грязно ругал копов, обзывая черного полицейского ниггером. Эти дети успели уверовать, что наркодилер — вне закона. Что с такой тачкой, в таком прикиде, золоте, в окружении девочек, он и являет ту жизнь, которой надо завидовать и только к ней стоит стремиться. Только такого человека можно уважать. Но теперь уже нет. Не теперь.

Встав на ноги, униженный Джорджи выругался и прошипел: «Надо остудить этого парня». И вдруг его вырвало прямо на землю. Его приятели брезгливо отвернулись.

Гангстеры и их приспешники, и просто дети теперь показывали на Кларенса и перешептывались: «Это дядя Тая Абернати. Безбашенный крутой. К нему лучше не приближаться. Он не понимает, как действует крыша». Поступив так с Джорджи, он не мог протянуть долго.

ГЛАВА 24

Кларенс с Женивой гуляли по микрорайону в компании соседей и Фрэнка. Они разговаривали, рассказывали истории, смеялись, обменивались новостями — хорошими и не очень. За шесть недель, которые Кларенс прожил в доме Дэни, он столько

164

общался с соседями, сколько не общался на протяжении десяти лет жизни в пригороде.

— А хорошие люди живут в этом районе, — сказал Кларенс.

— Очень хорошие, — улыбаясь, сказала Женива, —