– Эй, эй, Лариса, поосторожнее в выражениях, –насупилась Аллочка, – за оскорбление и огрести можно!

– Мы тебе за просмотр пятихатку дали, –заревело контральто, – и че?

– Лара, Таня, давайте спокойно, – деловитоостановила хамок домоуправ. – Что случилось? Не понравилось?

– Какого хрена ты сюда еще одну клиенткуприслала? – побагровела Лариса.

– Девочки, что за глупость? – удивиласьАллочка. – Я только вас впустила, так что определяйтесь. Конкурентов нету.

– А она кто? – ткнула в меня толстым пальцемЛариса. – Привидение?

Аллочка всем телом повернулась в мою сторону,и в ту же секунду ее нижняя челюсть начала медленно уползать в бок, глазаокруглились, а щеки обвисли.

– Приветик! – помахала я Алле зонтиком. –Давно не виделись. Как дела?

Аллочка истерически взвизгнула и присела закресло. Я над ней нагнулась:

– Можешь объяснить, что здесь происходит?

– Ты же умерла… – сдавленно прошепталадомоуправша.

– Да ну? – удивилась я. – Когда?

– Газеты сообщили, – плаксиво протянула Алла.

– Какие?

– «Желтуха», «Треп», «Сплетник», – перечислиладомоуправ. – Я, кстати, плакала.

– Спасибо, – кивнула я, – очень мило с твоейстороны.

– По-настоящему рыдала, – приободрилась она, –от души! Не знала, что ты настолько великая писательница.

– Очень лестно, но я не заслуживаю такогоэпитета.

– Так в «Желтухе» написали: «Умерла великаядетективщица России», – пояснила Алла.

– В нашей стране, чтобы стать гениальным, надоскончаться, – вздохнула я. – Пресса ошиблась! Моему здоровью можнопозавидовать.

– Все сразу не могли обмануться, – возразилаАлла, по-прежнему сидя за креслом.

– Хочешь сказать, что сейчас перед тобойразглагольствует труп Виолы Таракановой? – стала медленно закипать я.

Лариса и Таня, притихнув, пятились к окну.

– Стойте на месте, не пачкайте ковер! –приказала я.

Тетки замерли.

– Этта кто? – прошептала первая.

– Ну, блин, ваще… – добавила вторая.

– Перед вами законная хозяйка квартиры, –представилась я.

– Она умерла, – брякнула Лара.

– А мы фатерку на полгода снимаем, –забулькала Таня. – Тута никого прописанных, кроме трупа. Значитца, шестьмесяцев у комнат хозяина нет. Очень удобно и недорого.

– Ясно, – засмеялась я. – Аллочка, ты пускаешьна чужую площадь гостей Москвы, пользуясь тем, что наследство можно получитьтолько через определенное время после смерти владельца? Если подобратьапартаменты, где жил одинокий хозяин, ну такой, как я, незамужняя и бездетная,получается отлично. Доходный бизнес. Но вышел косяк – я живая!

– Газеты написали другое, – упорствовала Алла.

– Эй, посмотри на меня! – приказала я. – Ахочешь – потрогай.

Алла встала и навалилась грудью на спинкукресла.

– Журналюги сообщили про похороны, –жалостливо протянула она. – Ты мертвая! И вообще, покажи паспорт!

– С ума сошла? – возмутилась я.

– Фильм недавно по телику крутили, –прошептала Аллочка, – про Гаити. Там тело зароют, потом поколдуют, и оно снова,как живое, ходит. Газеты зря не напишут!

Лариса и Таня, хором взвизгнув, слаженноприсели за другое кресло. Их туши не уместились за спинкой, тетки походили наперепуганных страусов – голова в укрытии, все остальное снаружи. Внезапно мнестало смешно.

– Мы не на Гаити, и я не зомби!

– А веночек? – не успокаивалась Алла. – Он налестнице стоит!

– Его прислали в качестве подарка, – сказала ячистую правду.

– Похоронную икебану? – округлила глаза Алла.– Ну это уж ни в какие ворота не лезет. Дай все-таки на паспорт поглядеть!

Чеканя шаг, я сходила в спальню, принесладокумент и сунула Алле в нос.

– Вот!

– Не похож на настоящий, – засомневаласьдомоуправша.

Я взяла телефон.

– Эй, чего делать хочешь? – забеспокоиласьАллочка.

– В милицию позвонить, – нежно проворковала я.– Квартира-то вскрыта! Кстати, откуда у тебя ключи?

– Сами на собрании решение приняли:дополнительные ключи в ДЭЗе хранить на предмет затопления соседей, – зашмыгаланосом Алла. – Я тут ни при чем! Они без спроса в твою квартиру вперлись!

– Я? – ахнула Лара.

– Ну, блин, ваще… – прогудела Таня.

– Вот пусть милиция и разбирается, – твердосказала я, делая вид, что нажимаю на кнопки.

Лариса и Татьяна кинулись на лестницу.

– Вилочка, – сладким тоном Лисы Патрикеевнызапела Алла, – давай договоримся…

– Начинай, – предложила я.

– Ошибочка вышла! – закатила глазадомоуправша. – Это наш участковый придумал, я здесь страдательная часть. Чуть сума не сошла, когда тебя увидела! А потом так обрадовалась, что едва чувств нелишилась. Ой, я тебя до жути люблю! Ты шикарные книги пишешь! Лучшие! Ну прямо,как… как этот… ну… Чайковский!

– Ладно, – кивнула я, откладываю трубку, –забудем о недоразумении!

– Ты солнышко! – запрыгала Алла. – Дай тебяпоцелую!

– До свидания, – пресекла я попытку телесногоконтакта.

Домоуправ порысила в прихожую, потомостановилась.

– Хочешь, не плати по полгода коммуналку, –предложила она. – Я тебя в должники никогда не запишу!

– Мерси, – кивнула я, – но предпочитаю незадерживать платежи.

– Тогда паркуйся на газоне! – в порывещедрости воскликнула Алла.

Я попыталась сдержать рвущийся из горла смех.

– Спасибо.

– А еще выбрось венок, – попросила домоуправ,выходя из квартиры. – Зачем людей пугать? Целую! Чмоки!