которые нуждались в срочной помощи. Группы возбужденных беглецов то и дело останавливали машину. Не объяснишь же каждому, куда они мчатся сломя голову. Поэтому Артур несколько раз предостерегал Лизу на остановках:

– Будь осмотрительнее в ответах. Сейчас все зависит от тебя.

Вооруженная до зубов команда Артура одета кто во что горазд. Встречная толпа, принуждая головной «форд» к остановке, обращалась только к майору; на нем комбинезон с молнией, офицерская сумка. Майор отвечал невнятно, чаще оглядывался назад, нежели смотрел вперед. Лиза несколько раз перебивала майора, поправляла его, отвечала вместо него.

Некоторые раненые недоверчиво косились на майора. В те дни немало офицеров перебегали к противнику, и вид пожилого майора, грузного, с поседевшими висками, едущего в сторону мятежников, вызывал подозрения.

Быстро смеркалось, дорога становилась пустыннее. Группа воинственно настроенных милисианос пыталась заставить Паскуаля и второго шофера повернуть назад, но с опаской поглядывая на грозно вооруженных пассажиров, отстала. Артур понимал, что могут открыть огонь вдогонку, и приказал увеличить скорость.

Вскоре им встретился раненый, ковылявший по дороге.

– Меня все обогнали. Я самый последний. Дальше никого из наших нет. Я не имел права уйти раньше, чем убедился – от моей роты никого не осталось. Ехать нельзя. Дальше – фашисты:

– Вот мы и должны точно выяснить, где сейчас это «дальше».

Раненый понимающе кивнул.

А «дальше» Артур остановил машину, прислушался – не слышна ли канонада или перестрелка?

Где-то близко линия фронта, которую здесь точнее было бы назвать не линией, а пунктиром.

Артур решил разведать дорогу. Три или четыре раза уходил вперед, издали светил Паскуалю карманным фонариком, показывая – можно ехать.

Последний раз он довольно близко подошел к домику под черепичной крышей и заметил слабенькие огоньки – они то затухали, то разгорались. Он понял – курят часовые. Скорее всего, в домике застава.

В чем огромное достоинство Артура как военного разведчика? Он умел думать за врага, предугадывать ход его мысли, предусматривать его поступки.

И тут Артуру пришла идея: первая машина пойдет на третьей скорости с включенными фарами, а вторая последует за ней во тьме.

«Мчится освещенная машина, я не прячусь, значит, свой, подумают фашисты. За красных нас не примут. Не психи же едут, в самом деле! Фашисты издали огня не откроют. Скорее всего, машину с фарами подпустят ближе, чтобы остановить».

Приказав Паскуалю поддать газу, он на полном ходу щедро прострочил из пулемета шоссе и домик, тут же погасил фары, и обе машины промчались в тыл к фашистам.

Проехали по шоссе километров семь-восемь. Испанский майор все больше нервничал и не очень уверенно сказал, что дальше ехать нельзя. Левее шоссе, у моря, скоро покажется деревенька, а за ней нужно искать плантацию сахарного тростника, куда спланировал подбитый самолет.

Водители зарулили в тень скалы, в небольшой грот обочь дороги, где за редкой рощицей трудно заметить машину.

Шоссе петляет здесь по узкой террасе, выдолбленной над крутым берегом моря; с севера над шоссе нависает горная гряда, отрог Сьерра-Техада.

Замаскировались вовремя: с запада послышался шум моторов, он приближался.

Артур дал команду всем залечь в придорожной канаве. Огонь открывать только в случае, если группу обнаружат.

Мимо медленно проехали машины франкистов, никого и ничего не заметив.

Поднялся Артур из канавы и не увидел Мануэля и Леона. После недолгих поисков Артур понял – сбежали. Проклятья на их головы! Но ручной пулемет и сумка с патронами и дисками остались в канаве, поэтому парней трудно заподозрить в измене; они просто струсили.

Артур протянул Лизе брошенный пулемет, диски и сказал:

– Держи, будешь пулеметчиком…

Под тяжестью ноши Лиза невольно пригнулась. Увидев это, Артур молча отобрал у нее пулемет и передал Сальвадору, а сумку с двумя дисками все же оставил ей.

Перед тем как расстаться с водителями, он приказал Паскуалю развернуть машины на восток, потому что неизвестно, найдется ли потом время на разворот. А вдруг придется удирать без оглядки?

– Если мы к утру не вернемся, машины вывести из строя, – приказал Артур. – Сами с оружием уйдете в горы.

Группа свернула налево и, сторонясь проселочной дороги, двинулась к морю – по виноградникам, по садам – в югозападном направлении.

Под ногами появились лужи, почва становилась все более болотистой, парило. Кто-то споткнулся – низенькая дамба, сложенная из камней.

«Что за странная кукуруза без початков? – подумала Лиза. – Наверно, это сахарный тростник». Рослые стебли, густо растущие, хорошо маскировали, но одновременно лишали всякого обзора и облегчали противнику возможность скрытно приблизиться.

Пришлось елозить по мокрым кочкам, выдирать ноги из цепких корней, прикрытых жидкой грязью, перепрыгивать через канавы. В Средней Азии такие канавы называют арыками. Артур подумал, что правильно сделал, – не взяв динамита. Мог ведь кто-то упасть неловко, и неизвестно, удалось бы ему благополучно подняться с таким взрывоопасным багажом.

Больше всех доставалось Хосефе. Сумка с дисками тяжелая.

«К нашему счастью, – вспоминала Е.А. Паршина спустя много лет, – вода на этом участке оказалась спущенной, только жидкая грязь да сникшие стебли, переплетенные таким причудливым образом, что ноги легко попадали в их скользкую плетенку. Вытаскивая из тины то один, то другой ботинок, я плелась сзади. Так мы прошли несколько десятков метров, пока на пути не оказалась глубокая канава, выложенная по краям камнями. Канава была не очень широкая. Товарищи легко перепрыгнули, но мне не удалось последовать их примеру. Я заносила ногу над канавой, но чувствовала, что на другой край не попаду – диски тянули книзу. Попробовала перебросить диски, но рука не поднималась. Шаги товарищей постепенно затихли. Надо было торопиться; чтобы не потеряться, а я металась вдоль канавы, теряя драгоценные минуты. Наконец прыгнула наудачу и… прямо в канаву. Вода обдала меня с ног до головы, но дно оказалось твердым. Все попытки вылезть ни к чему не привели, края скользкие и довольно высокие. Хорошо, если мне вообще удастся выбраться отсюда. Теперь только к морю, другого пути нет. Кое-как мне удалось перебросить диски пулемета, а без них я выбралась сравнительно легко. Сидя на другом краю канавы, я едва переводила дыхание, но чувствовала себя совершенно счастливой. У меня каким-то чудом сохранилась «астра»; пистолет болтался на ремешке, завязанном у запястья, с него стекала темная жижа…

Однако долго отдыхать нельзя. Надо разыскать товарищей. Пока я блуждала по канаве, потеряла направление. Пришлось идти наудачу…

Неожиданно услышала шаги сзади. Отступив в гущу тростника, остановилась и прислушалась. Шаги быстро приближались. Не дойдя до меня, человек тоже остановился и затих. Так мы стояли друг против друга несколько секунд, сдерживая дыхание. Затем человек прошел мимо, я узнала