что завод работает. На нас, Наталья, работает, а не на московских зажравшихся отпрысков бывшей партийной верхушки. Так что, ты для нашего города постаралась. Ты Чудо-женщина, — засмеялся Иван Алексеевич. Его рука вдруг легла на моё плечо, затем на шею, погладила, а я в первый момент сжалась от неожиданности, но следом тут же решительно из-под руки Юганова выбралась.

— Очень рада, — пробормотала я, отодвигаясь, — послужить городу. Но, надеюсь, на этом моя миссия окончена?

Юганов смотрел на меня и ухмылялся. Я напряглась и попыталась воззвать к его совести.

— Мы с вами договаривались. Мы договаривались, что я подменю флешку, и вы снимаете к нам с Андреем всякие претензии.

— Помню я, помню.

— Так что?

Иван Алексеевич от меня отвернулся, развалился на сидении.

— Ты мужа-то любишь, Наташка? — спросил он не с того ни с сего.

Вопрос мне не понравился, и я, наверное, протянула с ответом на пару секунд дольше, чем нужно было.

— Люблю.

— За что?

— Вам какое дело? — разозлилась я.

Юганов хмыкнул.

— Ты права, никакого. Только не пойму, за что ты его любишь. Если бы хоть что-то из себя представлял. — Он снова на меня посмотрел. — А тут принц из Москвы. Неужели ничего не дрогнуло внутри?

Захотелось судорожно сглотнуть, в горле встал колючий комок. Я едва смогла себя сдержать.

— Вам какая разница? — негодовала я. — Мы с вами договаривались!.. Я просто хочу жить дальше спокойно.

Юганов помолчал, пытал меня взглядом, после чего кивнул.

— Живи спокойно, Наталья. Мы с тобой теперь в одной лодке. Много друг про друга знаем, да?

Вышло весьма многозначительно. И угрожающе.

Мне пришлось кивнуть, соглашаясь. Но затем я всё же поинтересовалась:

— А Андрей?

— А что Андрей? Муженек твой мне по гроб жизни обязан. Всем обязан. Да и батя его не меньше. А ты, красавица, — Юганов снова поднял руку и коснулся моих волос, а я почему-то не решилась в этот раз увернуться, стерпела, — ты живи спокойно. Ты смелая, я таких уважаю. На многое, оказывается, готова ради своей цели.

Я смотрела прямо перед собой, до боли в глазах, и прекрасно понимала, на что Юганов намекает. Он даже не намекал, он прямо говорил, да ещё и посмеивался.

Я рукой нащупала ручку на двери. Спросила:

— Я пойду?

Юганов протянул мне открытую ладонь и коротко проговорил:

— Флешка.

Я принялась судорожно копаться в сумочке, в поисках флешки. Потом положила её ему в руку, очень стараясь не коснуться его ладони даже кончиками пальцев. Иван Алексеевич на флешку посмотрел, затем сжал руку в кулак. А мне сказал:

— Теперь иди, — согласился он. — Надеюсь, скоро увидимся.

Из машины я вышла, и до подъезда шла, не оборачиваясь. Знала, что автомобиль Юганова так и не тронулся с места, его хозяин, наверняка, сидит и смотрит мне вслед. Только не понятно зачем. К чему все эти намеки, угрозы? Как он этим воспользоваться собирается? Разрушить мой брак с Андреем? Довольно просто, пара слов, одна фраза. Вот только для чего?

Мужа дома не оказалось. Я вошла в квартиру, и несколько мгновений с напряжением прислушивалась, и только после этого прикрыла за собой дверь. Выдохнула. Наверное, когда я ввязывалась во всю эту историю, строила планы на то, что мы с Андреем после сразу уедем, изменим свою жизнь, я жила бесплотной фантазией. Вот вроде как всё и закончилось, даже Юганов мне сказал, мол, «живи спокойно», а ощущения, что всё закончилось, так и не появилось. А про покой на душе и говорить не стоит.

Я чувствовала себя опустошенной и грязной. Больше часа просидела в ванне, и только горько посмеивалась над собой, что горячей водой и мылом грязь измены с себя не смоешь. С сегодняшнего дня — я изменщица. Я изменила своему мужу, и даже позволила себе влюбиться в другого мужчину. Наверное, это и не влюбленность, так ситуация сложилась, я запуталась, возникло непонятное, призрачное чувство, но мужу я изменила, от этого факта никуда не денешься. И я, наверное, перестану себя за это уважать.

Наверное.

Пока я только думаю о том, почему Глеб мне не звонит. И мучаюсь из-за этого.

— Наташ, ты дома?

Голос Андрея меня разбудил. Я даже не поняла, что заснула, лежала на постели, завернувшись в махровый халат, кажется, прикрыла глаза всего на секунду, а заснула довольно крепко. Открыла глаза, пока пыталась сообразить, что происходит, Андрей уже вошел в спальню, увидел меня и присел на край кровати рядом со мной. Я смотрела на него с тревогой.

— Что случилось? — спросила я.

Он, кажется, моему вопросу удивился. Смотрел на меня с улыбкой, затем погладил по руке.

— Ничего. Я тебя разбудил?

Я осторожно повозилась, вроде как принимая более удобную позу, но, на самом деле, надеясь, что муж руку от меня уберет. Но он и не думал. Продолжал улыбаться, и непонимание от того, чему он радуется, меня раздражало.

— Разбудил, — сказала я.

— Извини. — А затем Андрей вдруг меня затеребил, как в детской игре. — Наташка, ты у меня такая молодец!

Я не рассмеялась, не порадовалась его заигрываниям, вместо этого осторожно поинтересовалась:

— Почему?

— Как почему? — Андрей смотрел мне прямо в глаза. — Ты же всё сделала, как просил Иван Алексеевич.

Я лежала на подушке, смотрела в радостное лицо мужа, и совсем не знала, что ему сказать. У меня даже на улыбку не было моральных сил.

— Ты виделся с Югановым?

— Ну да, у него в офисе. Мы со Стасом там его ждали, а Иван Алексеевич приехал, и сказал, что ты справилась со своей задачей.

— А-а, это было задача, — вырвалось у меня.

Андрей уловил язвительные нотки в моём голосе, и снова меня потряс за плечо.

— Перестань. Всё уже позади.

Андрей с кровати поднялся, заходил по комнате, открыл шкаф, я наблюдала за тем, как он переодевает футболку.

— Ты же понимаешь, что ты всегда будешь ему должен, — сказала я мужу. — Юганов никогда тебе этот долг