добрым словом. Что касаемо тех вульперов, которые стерегли альпак, то им как раз опыт показался крайне удачным, они просто глаза тёрли, не в силах поверить, что четверо стрелков могут навалить такую кучу ящериц.

— Да кусаный бок, не тупите! — вышел из себя Гарлик, — Неужели так трудно понять, как это работает?! Какая, к кусаной матери, магия?!

Те сделали вид что поняли, но скорее всего, не поняли. Это проблема, отметил Огузин, с мистическим мышлением, когда всё что ни попадя списывается на "магию", далеко не уедешь. Причём, такое куда чаще встречалось там, где вульперы не вели прямой борьбы за существование, в Хатжуме куся с два кто удовлетворится такими "объяснениями", пока не увидит своими глазами. Впрочем, пока были дела более насущные — погладить по рыжим ушкам Огнею, например, и сказать ей вполне правдиво, что стрельба была на пятёрочку.

— Аф, Гузька, — смущённо прижала она ушки, — На крючок давить это большого ума не надо. А вот сделать такую кусань — надо.

— Ладно, сойдёмся на том, что все молодцы, — хихикнул Гузь.

Ясен кусь, что далее наступала самая трудоёмкая часть охоты — разделка добычи. Когда тяжёло гружёная повозка доплелась до лагеря и остальные поняли, что случилось, одна вульпера грохнулась в обморок, а другой впечатлительный бросился бежать в произвольном направлении — правда, быстро понял, что бежать некуда, и вернулся. Проржавшись, занялись непосредственно делом, лишь минимально отдохнув и на всякий собачий случай, перезарядив оружие. Особой радости по поводу того, что придётся упарываться, никто не испытывал, но также все понимали, что лучше сначала сделать дело, а потом уже отлёживаться.

— Итак, как мы можем наблюдать, — провёл короткую лекцию Зех, прохаживаясь вдоль туши ящерицы и показывая палкой, — Этот гадик покрыт толстой чешуйчатой шкурой, которая вполне годится для изготовления хороших кожаных изделий. Поэтому в первую очередь — снимать шкуры. Потом, вот здесь вы можете видеть ничто иное как рога. Они также пойдут на Разное по цене в две-три пуги за штуку.

Рогов на этой странной ящерице было не два, а с дюжину по всей длине, так что в итоге получалось прилично.

— …прилично. Плюс когти, — ткнул в когти Зех, — Плюс зубья.

По собранию вульперов, сидевших на песке перед этим выступлением, прошла волна всхрюкиваний, потому как считать почти все умели и соображали, что это уже изрядно.

— Да мы столько не продадим никуся, — заметил кто-то.

— В одном месте нет, а в разных да, — поправил Дуф, — Зачем и было изобретено такое чудо, как караван, м?

— Кроме того, внутре у этого гадика есть полу-ядовитая железа, где-то вот тут, ну потом покажу на натуре, — продолжил шаман, — Это вообще ценность, за одну которую тухложабцы могли ящерицу вальнуть. Из неё делаются противоядия, так что, изымайте осторожно, я дальше разберусь. Из костей пойдут те которые в лапах, гибкие, из них делают детали сбруи под альпак и хохов. Остальные это корм для хохов, как и практически всё мясо, которое для нас довольно невкусное. Вот в целом как-то так.

— За ножи!! — последовал возглас, и народ его всецело поддержал.

Помогало то, что рядом имелись скалы, на которых можно раскладывать сушиться шкуры и полоски мяса, а ветер и солнышко делали остальное. Ну и ясен кусь, приходилось просто держать оборону от падальщиков, потому как на запах тут же сбежались дикие хохи и слетелись грифы. Но они не решались нападать на большую группу, так что, пощёлкав клювами, срыгивали обратно в пустыню. Огузин, севший за наждак точить ножи, реально одурел это делать, потому как плотная шкура с чешуёй довольно быстро тупила их, и приходилось повторять операцию. Он бы не сообразил, но в караване имелось достаточно опытных охотников, чтобы они не забыли основные приёмы. Так, всякая требуха от потрошения туш, которая уже никуда не годилась, была оттащена на повозке подальше и свалена там, чтобы местная живность переключилась на этот источник запаха. Им повезло и в том, что группа, отправленная к ближайшему оазису найти дров, наткнулась на целый остов дерева, каковой и припёрли к стоянке. Частично его распилили на годное дерево, частично сували концом в костёр, на котором обрабатывали мясо. Опять-таки, для хохов, если честно, сойдёт и слегка подтухшее, хотя лучше этого избегать.

— Ох… закусай меня песок… — только и крякнул Гузь, свалившись после последней туши.

— Ну ведь нас никто не пинал, верно? — лизнула его в щёку Огнея, припушаясь сбоку.

Огузин волевым усилием открыл глаз и позырил на неё. Если бы это был кто другой, куся с два он бы вообще очнулся.

— Да не, ясен кусь, всё правильно сделали, — хихикнул он, — Такие оказии не так часто выпадают, чтобы от них отказываться.

— Не так часто? — уточнила Нея.

— Ага. Эти ящерицы тут бока нагуливали сколько, не один день явно. Следующий раз такие жиры можно будет снимать через много лун. Потом, потратили едва не половину наших запасов патронов, а восполнять их считай негде. Ну и наконец, даже если бы мы могли постоянно добывать этих ящериц, продать столько специфического товара не получится.

— Да ты не устал никуся, — захихикала рыжая, — Такие сложности вспоминать.

— Устал, просто у меня башка так работает, — пояснил Огузин, — А насчёт продажи, это Пуфя может рассказать, она торговлей занималась.

— Ну это мы как-нибудь переживём, — заявила Огнея.

Вот теперь Дуф был доволен как индюк… даром что никто тут не знал, кто такой индюк. Загруженый свеже обработаным лутом караван двигался уже с обычной скоростью, поэтому снова пошли ночные переходы и дневные стоянки. Огузин отсиживал пост на гребне дюны, охраняя лагерь, а потом заваливался дрыхнуть под пушной бок своей рыжухи, что приносило ему исключительную потеху. Огнея ему как нравилась до вульперячьего визга, так и продолжала, эта изящная большеухая лисичка с пуховым хвостом. Сама виновница потехи относилась к этому вполне благосклонно, так что, тут всё кусь в кусь, как это называется. С движением тоже никаких проблем не предвиделось, они обернулись достаточно быстро и теперь могли примерно понимать, где находится Перекатышка, чтобы состыковаться с этим пере-караваном.

На этом месте Огузин имел сомнительное удовольствие наблюдать лично песчаную бурю, "ветер-кусец", как это обычно называли. Как и со многими вещами, он должен был это помнить — но не помнил, а лишь вспоминал по ходу. Ясен кусь, караван не пёр через массы песка, летящие примерно сбоку по курсу, а встал лагерем — только не в низину, как всегда, а на гребень, разровняв его. Вставать в низину при кусце — ошибка для начинающих, потому как кусец