отношение к их мировоззрению? Они могли показать только отдельный кусок из картины Ланга, да и то лишь с пояснениями диктора, сделанными внушительным тоном. То же самое можно сказать и о крысах-паразитах, ворвавшихся в идиллический Висборг вместе с вампиром в ленте Мурнау. Этот образ нацистам пришлось позаимствовать из более масштабной истории – того ужасающего момента из «царства теней», который в 1922 году заставлял миллионы людей вспомнить об окопах, о крысах, дизентерии и мертвецах. Ветераны Первой мировой войны, такие как Мурнау и Грау, смотрели на свою фронтовую жизнь через эту жуткую призму и страстно желали, чтобы люди больше никогда не сталкивались с подобным ужасом. «Носферату» стал ужасным памятником именно тому, чему посвятил свой фильм Грау, – напоминанием, что война – это «космический вампир», и от этой чудовищной чумы погибли миллионы людей.

А нацистской пропагандистской машине нужно было, чтобы народ Германии испытал ужас перед чужаком, монстром. Но двусмысленность монстров пугала самих пропагандистов. Попытки нацистов редактировать фильмы ужасов, ограничивая их политические смыслы, являются лучшим аргументом в пользу того, что хоррор нес в себе противоречивые импульсы; он создавал жуткий статический шум, из которого доносились зловещие тихие голоса, делавшие самые разные пророчества и предзнаменования. Некоторые из этих пророчеств были правдивыми, некоторые нет – но все они были чудовищными.

Приглашение

Незадолго до того, как Фриц Ланг бежал из Германии, его пригласили в кабинет Йозефа Геббельса, главы имперского Министерства просвещения и пропаганды, которое курировало усилия по перестройке политики путем изменения культуры. Новое ведомство захватило контроль над киноиндустрией через несколько недель после прихода Гитлера к власти. Ранней весной 1933 года Ланг выпустил «Завещание доктора Мабузе» и не без оснований предполагал, что его ждут серьезные неприятности32.

«Завещание» представляло собой продолжение фильма Ланга 1922 года «Доктор Мабузе – игрок». Первый фильм очень напоминал «Кабинет доктора Калигари», но был сильнее как в плане хоррора, так и по части социальной сатиры. Мабузе – криминальный авторитет, который правит тайной империей греха. В отличие от Калигари, он не иллюзионист. В первоначальном замысле Ланга Мабузе возглавляет тайную структуру воров и фальшивомонетчиков, а кроме того, обладает необъяснимой способностью гипнотизировать (государственного обвинителя, в частности).

Мир «Доктора Мабузе – игрока» очень похож на ту мрачную сказочную Германию, по которой бродит Чезаре. Фильм заканчивается тем, что Мабузе впадает в безумие, прячась в подвале от полицейской облавы. Он переживает кошмар наяву, знакомый нам по воспоминаниям фронтовиков, своего рода ПТСР, когда вокруг больного с угрозами и обвинениями толпятся разъяренные призраки.

Ланг считал, что фильм был таким успешным, потому что в нем была запечатлена Германия 1920-х годов, когда Первая мировая война оставила нацию в состоянии печали и хаоса. Рекламные объявления к картине рисуют эту криминальную историю в апокалиптических терминах: «Человечество, разметанное и раздавленное войной и революцией, возмещает годы лишений погоней за удовольствиями… и пассивно или активно тяготеет к преступлению»33.

Картина общества, представленная в фильме «Доктор Мабузе – игрок», не вызвала особых, по крайней мере явных, нареканий у нацистов. Сценарий к фильму, как обычно, написала Теа фон Харбоу. Как и в случае с шедевром «Метрополис» (1927), некоторые элементы фашистского мышления нашли свое отражение в окончательном варианте картины.

Однако в «Завещании», как и в «М», Ланг создал особенно сложное скопление ужасов: безумие, месмеризм [40] и даже, в духе Лавкрафта, некий чудодейственный тайный текст, который высвобождает по всему миру сверхъестественные силы зла и при этом сводит с ума того, кто его читает. Мы видим Мабузе через 10 лет: сидя в психиатрической лечебнице, криминальный авторитет строчит манифест о своих преступлениях. Каждый, кто слышит слова и образы, содержащиеся в книге, сходит с ума и попадает в мир смерти и ужаса (как в случае с ужасным «Некрономиконом» из рассказов Лавкрафта или проклятой видеокассетой из «Звонка»).

За стенами лечебницы последователи «вождя», используя его книгу, строят описанную в ней «империю преступности». Она представляет собой обширную террористическую сеть, образующую некую бюрократическую машину зла. Сектанты Мабузе получают приказы, подобные тем, которые исходят от «контролирующих органов», «внутренних и внешних служб» у Кафки. Они работают над своими зловещими проектами, разделившись на группы под названием «Подразделение 5» или «Подразделение 9». Самой ужасной группой, которую боятся даже остальные бойцы маленькой армии Мабузе, является «Подразделение 2-Б», выполняющее роль внутренней безопасности. Современные немцы, посмотрев фильм, почти наверняка узнали бы в этой «секции» нацистскую СА – грозного предшественника СС.

После предполагаемой смерти (хотя не совсем ясно, действительно ли Мабузе умирает и смертен ли он вообще) Мабузе вселяется в своего психоаналитика, доктора Баума. Сцена жуткого переселения дана через крупные планы, в которых решающая роль принадлежит безумной силе взгляда Мабузе. Доктор Баум начинает бредить о необходимости «уничтожить человечество» с помощью «террора и хоррора», чтобы на его месте возник новый мир – преступный рейх.

Управляя Баумом (поклонники «Твин Пикс» в этом месте невольно вспомнят жуткие способности убийцы Боба) и используя новые технологии записи голоса, Мабузе «с того света» распространяет свои идеи и раздает конкретные практические инструкции, как подорвать общественный порядок. Его манифест провозглашает философию террора. Люди должны испытывать ужас до тех пор, пока их разум не разобьется вдребезги. «Империя преступности возникнет из хаоса» – фраза, которую призрак Мабузе повторяет как заклинание. В самом, наверное, известном отрывке из этого безумного воззвания Мабузе восклицает:

Когда человечество, порабощенное ужасом преступности, сойдет с ума от страха и ужаса и когда хаос станет высшим законом, тогда настанет время для империи преступности.

Ланг пошел еще дальше и сделал несколько довольно специфических намеков на Гитлера. Мабузе, который пишет свой манифест в психиатрической лечебнице, – это явная карикатура на Гитлера, работавшего над «Майн Кампф» во время недолгого тюремного заключения в 1924 году. Что еще более важно, лозунги и идеи, лежащие в основе «преступной империи», словно позаимствованы из нацистской концепции. Гитлер утверждал, что люди хотят познать «трепет ужаса», и Мабузе предлагает им именно это «роскошное безумие, прелесть анархической дикости». На ландшафте ужаса, мало чем отличающегося от кошмарного мира «Ньярлатхотепа» Лавкрафта или «Бесплодной земли» Элиота, зарождалась реальная «империя преступности».

Геббельс не мог позволить ничего подобного. Он запретил «Завещание доктора Мабузе», даже не допустив до проката.

В интервью на немецком ток-шоу Zum Beispiel в 1960-х годах Ланг рассказал, что произошло после завершения съемок фильма на банкете в берлинском отеле «Кайзерхоф». Геббельс похвалил ранние работы Ланга, а затем, подняв бокал за собравшихся гостей, слегка подвыпивший шеф пропаганды объявил: «Но сегодня мне пришлось запретить