– Нет, нет, – возразила Энжи. – Это просто потому, что ты из Прованса. Петанк у тебя в крови.

Имоджен замотала головой: «Да вы зря считаете меня такой уж провансалкой. И потом я жила в…

Она спохватилась буквально в последнюю секунду, еле успев не сказать, что жила в Ондо столько же, сколько в Провансе. А этого она говорить пока совсем не хотела. Пока, а может быть никогда.

– В Ирландии намного дольше, – закончила она.

В следующей партии ее броски были не такими удачными, но они все-таки выиграли. Затем они играли с командой Селин Le Bleu. И почти сразу Имоджен поняла, что здесь уже совсем другой накал страстей. Рене и Селин, может быть, и относились цивилизованно к своему разводу, но между ними явно существовало соревнование, горячо поддерживаемое Бернаром со стороны Селин и Энжи со стороны Рене.

Нервы в этот раз подвели Имоджен, и только один из ее бросков принес очко, но зато Рене был более аккуратен, и они выиграли матч по очкам. Когда судья подсчитал очки, оказалось, что в финал вышли команда Бастараша и команда Le Bleu.

– Ненавижу играть против Рене, – сказала Селин после объявления результатов. – Он всегда должен быть лучшим. Когда мы поженились, каждый раз, когда я чему-то новому училась, он тут же должен был тоже научиться и сделать непременно лучше! Чтобы обогнать меня. Я жутко от этого устала.

– Да уж, нелегко, наверное, было.

– Труднее всего было решиться на то, чтобы все это закончить, – призналась Селин. – Но, если бы я этого не сделала, он бы меня задавил. Он не хотел, но так само получилось бы.

Как это знакомо, подумала Имоджен, хотя, глядя на Рене и Селин, никогда бы не подумала. Они так непохожи на нас с Винсом. По крайней мере внешне.

– Я все еще к нему неравнодушна, – добавила Селин. – Но жить с ним было невозможно тяжело. Он всегда хотел, чтобы все было только по его.

– Мужчины такие, – согласилась Имоджен.

Селин коротко взглянула на нее. Что-то в тоне Имоджен ее удивило. Но та уже отвернулась и смотрела на духовой оркестр, музыканты которого снова поднесли свои инструменты к губам и заиграли какой-то бравурный марш.

Рене собрал свою команду вокруг себя: «Очень важно сконцентрироваться на финальном матче. Не только потому, что я хочу одолеть. Но и потому, что нам не помешают лишние деньги для наших благотворительных целей. Ок?»

– Ок, – ответила Энжи. – Хотя мы можем особо не волноваться. Мы лучше, тем более что теперь у нас есть такая звезда, как Имоджен.

– Ой, пожалуйста, не надо так говорить, – горячо запротестовала Имоджен. – Я могу промахнуться в любую минуту. И, скорее всего, таки промахнусь.

– Чепуха! – махнул рукой Рауль. – Мы все равно не проиграем, они нас не смогут догнать.

Музыка вдруг смолкла, а потом заиграла снова.

– Финал соревнований, – объявил рефери. – Лучшие по итогам трех игр – команда «Бастараш» против команды Le Bleu. Le Bleu бросает первой.

Бернар встал на позицию и бросил кошонет, который полетел довольно далеко.

– Он предпочитает длинные броски, – пояснил Рене. – Думает, что нас можно этим взять.

– И, возможно, у него есть на это шанс, – пробормотала Энжи, когда Бернар бросил первый буле и тот приземлился рядом с кошонетом.

– Хм, посмотрим.

Но, когда пришла очередь Рене, ни один из его шаров не упал внутри шаров Бернара, и его бывший свекор самодовольно улыбнулся.

– Следующая ты, Имоджен, – сказал Рене. – И ты закинешь их внутрь.

Она с тревогой смотрела на цель, тщательно прицеливалась, но ее буле тоже приземлились слишком близко. И команда Le Bleu выиграла партию.

– Еще одна, и победа, – заявил Бернар.

– Не говори гоп, Бернар… – Рене выразительно пожал плечами, а Энжи и Имоджен обменялись встревоженными взглядами.

Они обе начинали чувствовать напряжение, хотя Рауль был совершенно расслаблен, и Арт, баюкающий свою поврежденную руку, тоже не выглядел взволнованным. Селин и ее мать тоже не разделяли азарта мужчин.

– Это всего лишь игра, – заметила Флоранс.

Ее муж фыркнул: «Вперед!»

На этот раз команде «Бастараш» удалось заработать очки, и в игре счет сравнялся.

– Ты так потеешь, будто мы играем на чемпионате мира, – прошептала Селин Имоджен. – Ну или по меньшей мере Турнир большого шлема.

– Давай договоримся, что в любом случае останемся подругами, – прошептала в ответ Имоджен. И Селин рассмеялась.

– Конечно, – кивнула она.

Последняя партия была весьма драматичной, преимущество переходило от одной команды к другой, толпа одобрительно приветствовала то одну команду, то другую. И вот настал решающий момент.

– Поверить не могу, – пробормотала Имоджен, когда Флоренс положила свой последний шар прямо справа сзади от кошонета, выведя команду Le Bleu в лидеры. Бернар из-за этого чуть не задушил ее в своих объятиях.

– Теперь все зависит от тебя, – сказал Рене. – Тебе нужно кинуть как можно ближе.

– Но тогда я его задену, – возразила Имоджен.

– Тебе нужно сдвинуть ее шар и положить вместо него свой, – решительно сказал Рауль.

– Но шансов на это практически ноль! – в голосе Имоджен слышалось отчаяние.

– Ты сможешь.

Ты не сможешь. Ты безнадежна, Имоджен.

Она резко обернулась, уверенная, что Винс стоит у нее за спиной, потому что она могла поклясться, что слышала, как он произносит эти слова вслух. Но за спиной у нее никого не было.

Ты хочешь понравиться всем этим людям, хочешь им угодить. Но ты им безразлична. Только я забочусь о тебе.

Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она закрыла на секунду глаза.

– Имоджен? – голос Рене звучал тревожно. – Ты в порядке?

– Я… —

Она не могла это сделать. Винс был прав: она только притворялась. Притворялась, что может сбежать. Притворялась, что может стать частью чего-то, что что-то собой представляет, а на самом деле она аутсайдер.

– Давай, Имоджен! – крикнула ей Селин. Имоджен открыла глаза. Хозяйка кафе послала ей подбадривающую улыбку: – Если выиграете, фрикадельки за мой счет всю неделю!

«Хотя, – добавила она и подмигнула, – не думаю, что вы выиграете».

Имоджен слабо улыбнулась. Она посмотрела на буле в своей руке, а затем вступила в очерченный круг.

– Вперед, Имоджен! – кричал Рене. – Вперед, команда «Бастараш»!

Он начал медленно хлопать в ладоши, и ему стала вторить вся толпа.

Имоджен даже не думала сейчас о том, чтобы положить шар поближе к кошонету – ей бы вообще бросить его хоть как-нибудь. Голова у нее кружилась, она боялась, что в любой момент может просто упасть. Она покрепче сжала пальцами серебряный шар.