— Вадим? — отвлекает меня Снежана. И я вновь пересказываю ей все.

— Да, все так и было, — кивает. — Сразу после положительного результата мы вернулись в Россию. Я встала на учет, а позже на УЗИ сообщили, что клетка разделилась — и у меня будут близнецы, — сияет вся, улыбается нежно, видимо, вспомнив тот момент. Невольно даже ладонью к животу тянется, но останавливает себя.

Ловлю себя на мысли, что хотел бы быть рядом с ней тогда. За руку держать, как она меня сейчас. На УЗИ-мониторе дочек рассматривать.

Кто же знал…

В свою очередь, я все радости будущего отцовства пропустил. Лену всюду ее мать сопровождала. Жена истерила, будто так ей будет спокойнее. А я был слишком занят компанией после смерти отца, чтобы настаивать. Нервничал на работе, переживал дома. Но находил время, чтобы узнать у Лены о ее самочувствии, коснуться совсем маленького живота, хоть и для толчков было еще рано, и просмотреть результаты ее анализов. Убедиться, что все в норме. Так продолжалось до тех пор, пока ей не поставили угрозу на поздних сроках. И с того дня Лена постоянно лежала на сохранении. Я ежедневно посещал ее в больнице, но встречи были короткими. Преждевременные роды оказались тяжелыми, так что мне присутствовать не позволили.

— Теперь перейдем к Елене Шторм, — возвращает меня Вебер в суровую действительность. — ЭКО с гормональной стимуляцией. Использован биоматериал супруга. Перенесены в полость матки две оплодотворенные яйцеклетки. Качество… удовлетворительное, а чем ниже класс, тем меньше шансов на имплантацию, — перелистывает бумаги. — С нашей стороны все возможное было сделано. Но ни один из эмбрионов не прижился. Елене было рекомендовано обратится в клинику повторно через три месяца. Но вы больше не явились.

— Что? — тяжело сглатываю я, и даже Снежана больше не в силах меня остудить.

— Ваша жена не забеременела, — Вебер припечатывает меня приговором.

***

В машине мы едем в полной тишине. Снежана всю дорогу пыталась выяснить, что сказал мне доктор Вебер. Но я не готов был озвучить ЭТО. Произнести вслух — значит принять. Слишком больно.

Я столько раз перечитывал заключение врача, что даже сейчас оно всплывает у меня перед глазами. Застилая обзор на трассу, высвечивается бегущей строкой.

Беременность не наступила.

Вдавливаю педаль газа в пол. Стрелка спидометра зашкаливает.

Как же так? Меня обвели вокруг пальца, как последнего идиота!

* * *

- Срок маленький. И я слишком худой была до беременности, — фырчит на меня Лена в ответ на шутливое замечание по поводу ее небольшого животика на пятом месяце. Будто она просто располнела…

- Ой, не гладь, — накрывает жена резко округлившийся в шесть месяцев живот, скрытый под каким-то просторным балахоном. — Спровоцируешь тонус матки. Мне и так завтра опять к врачу, — хнычет и сбегает. В комнате от меня закрывается. Ох уж эти гормоны!..

- Я не могу стоять здесь с тобой долго, — оправдывается в холле больницы. — Низ живота тянуть начинает. Я в палату пойду, — придерживает семимесячный живот…

- Вадим, Лена ночью родила раньше срока. На 35-й неделе. Дочь. Рост 48 см, вес 2,2 килограмма, — холодно сообщает в трубку теща. Хочу спросить, какого черта меня сразу не вызвали, но она обрывает звонок. От радости упускаю детали. Не могу злиться…

Дочь. Моя маленькая принцесса. Недоношенная, слабая, нуждающаяся в заботе и внимании…

***

Чувствую прикосновение Снежаны. Она проводит ладонью по моему предплечью. Снижаю скорость и ловлю взгляд лазурных глаз.

Тумблер переключается.

Наше со Снежаной настоящее важнее тяжелого прошлого. Мне надо думать, как построить семью из надломленных кусков. Преданных и обманутых.

СЕЙЧАС рядом со мной любимая женщина. Дома нас ждут наши близняшки.

А что было ТОГДА — я и так выясню. Работа в этом направлении кипит.

В немецкой клинике полным ходом продолжается проверка. Стоит отметить, Вебер действительно активно помогает органам. Он предоставил доступ ко всем архивам и базам, вызвал сотрудников, которые так или иначе были задействованы в наших со Снежаной процедурах ЭКО. И даже лаборанта не забыл, что в тот день заменял основного.

— Лена никогда не была беременна, — остыв, наконец-то могу говорить.

— Как же?.. — выдыхает Снежинка с надрывом. — Но…

— Я сам не понимаю, как, — бью руками по рулю, но тут же сжимаю его крепко. — Вебер показал заключение: ни один эмбрион не прижился.

— Вадим, и ты узнал об этом только сейчас? Разве ты не был рядом с ней, пока проходила подготовка и сама процедура? И две недели после? — недоумевает Снежана, а потом добавляет тише: — Антон, например, провел в Германии больше месяца…

Звучит как упрек. Будто она сравнивает нас. И мне сложно сдерживать гнев.

— Я бы с удовольствием, — рявкаю я. — Но я жил на две страны. Из-за проблем в медиахолдинге мне приходилось постоянно вылетать в Россию. Непосредственно перед процедурой еще и теща в Германию приперлась. Ни на шаг от Лены не отходила. А я терпеть не могу… — скриплю зубами, — …родственницу. И подозреваю ее тоже в соучастии в преступлении против нас, — делаю паузу. — В общем, сразу после того, как я сдал в клинике все, что от меня требовалось, рванул опять на родину. Через какое-то время как раз собирался за женой обратно лететь, но она сама позвонила и осчастливила новостью о беременности. Потом заключение привезла от Вебера. Совсем не то, которое он мне сегодня показывал. Скорее, те анализы больше были похожи на твои.

— Я даже не знаю, как выглядели мои документы, — хмыкает Снежана. — Все Антон забрал.

— Нельзя быть такой беспечной, — рычу зло.

Хочу, чтобы мне она так доверяла. Мне, черт возьми! Неужели я совсем этого не заслужил?

— Это говорит человек, который не заметил, что его жена не беременна? — язвит она. Но чувствую, что обиделась. — Антон — мой муж…

— Бывший, — напоминаю ей.

Делаю вдох. Убираю ногу с педали газа. Иначе убью нас обоих.

— На тот момент он был настоящим. И я доверяла ему, — вторит моим мыслям. — Кроме того, я не могла думать ни о чем другом, кроме беременности. Зачем мне какие-то бумажки, если внутри меня зарождалась жизнь?! — повышает голос. — Долгожданная, вымученная… — осекается и всхлипывает.

Ее слезы действуют на меня, как антифриз на закипевший двигатель. Шиплю, трескаюсь, но остываю резко.

— Вот и я доверял Лене, — признаюсь спустя минуту. — И радовался, что после тщетных попыток наконец-то все получилось. Я любую прихоть жены выполнял, все истерики терпел. Но теперь она поплатится за то, что совершила, — срываюсь опять.

— Не выноси приговор, не разобравшись, — противоречит мне Снежана. Не вовремя дерзость «включила». Еще и не останавливается. — Лена ведь легла на ЭКО. По-настоящему. Ты сам сказал, что доктор Вебер не врал нам. Но в итоге она не смогла забеременеть. Знаешь, как это страшно и больно для женщины? — поворачивает ко мне заплаканное лицо. И в этот момент обнять ее хочется, успокоить, защитить. Но дорога отнимает все внимание. — Первое время Антон не хотел сдавать анализы и обвинял меня в том, что у нас не было детей. Я почти поверила, что именно я бесплодна. Тяжело чувствовать себя бракованной, неполноценной. Настолько, что из окна сигануть хотелось…