— Идеально, — повторяю опять. Потому что так и есть.

Я счастлив сейчас. Рядом с ней. Зная, что в детской посапывают наши дочки. Мечта стала явью. И я боюсь, что все окажется иллюзией — и растворится поутру.

— Значит, я прощена? — заигрывает Снежана.

— Ну-у, не знаю, — поддерживаю ее тон. — Я пока злился, успел тебе наказание придумать.

— Да ты злился не дольше минуты, — хохочет она заливисто.

— Так я находчивый.

Изучаю раскрасневшееся милое лицо и вдруг осознаю, что чувствую к Снежане что-то новое, непривычное. Люблю ее, как никого никогда.

Иначе. По-настоящему.

Не знаю, что делать со своими вспыхнувшими чувствами — и топлю их в поцелуе.

Снежана

Засыпаю под монотонный гул двигателя. Вадим управляет автомобилем аккуратно. Он крайне осторожен на поворотах. Не дает ни единого повода беспокоиться о наших малышках, которые мурлыкают что-то несвязное на заднем сиденье.

Я заметила, что манера вождения у Шторма меняется в зависимости от его настроения. Если мои наблюдения верны, то сейчас он спокоен, уравновешен и доволен жизнью.

Улыбаюсь сквозь дрему.

Насыщенная ночь, после которой мы едва не опоздали на рейс, тяжелый перелет и чувство голода, ведь на завтрак не хватило времени, — все эти факторы дают о себе знать. Ощущаю себя разбитой, но… счастливой.

— Снежинка, — бархатный голос пробивается в мое сознание.

Губы обдает желанным теплом. И я откликаюсь незамедлительно. После вчерашней ночи Вадим не упускает ни одного удобного случая коснуться меня, приобнять или чмокнуть как бы невзначай. Будто каждый раз показывает, что я теперь его женщина. Обволакивает лаской на протяжении всего пути домой.

Вот и сейчас. Целует аккуратно и легко, по щеке пальцами скользит, шею щекочет подушечками. Шторм не такой дикий, как вчера. Наоборот, по-домашнему заботлив и нежен.

— Ты пользуешься моей беззащитностью, — игриво шепчу ему в губы. И глаза открываю, чтобы утонуть в карамельном взгляде.

— Смотри, какая вредная, — шутливо отчитывает меня Вадим и прядь волос мне за ухо заправляет. — Всю романтику испортила. Я тут спящую красавицу разбудить пытался, между прочим, — чмокает меня в нос. — Приехали, Снежинка.

— Вадим, — смеюсь смущенно, а потом голову к малышкам поворачиваю.

Хочу проверить, все ли у них в порядке. И вздыхаю мечтательно: какие же замечательные у нас дети. Аля и Рита сидят в автокреслах на удивление смирно, в окно смотрят. Видимо, долгая дорога их утомила, превратив буйных проказниц в милых куколок.

— Не хочется туда, — признаюсь тихо и на особняк Шторма киваю, возле которого мы остановились. — Предчувствие плохое, — ощущаю, как сердце заходится в груди.

— Прекрати, со мной ты в безопасности. Все вы, — жестко и уверенно произносит Вадим.

Провожу ладонью по его щеке, улыбаюсь и целую невесомо. Верю ему.

— Ма! Па! — тоненько пищат близняшки, будто предупреждают нас о чем-то.

Как только мы отстраняемся друг от друга, дверь со стороны водителя распахивается. И в салон влетает возмущенный визг:

— Вадим, меня охрана не пустила в собственный дом! Я тут полчаса стою уже, дозвониться тебе не могу. Мама тоже не отвечает, — по требовательному, стервозному тону узнаю Лену. И прикрываю глаза обреченно. — Сделай что-нибудь!

— Конечно, сделаю, — холодно бросает Шторм, а сам будто льдом покрывается. Подмигивает мне ободряюще, но я чувствую его гнев и напряжение. — Например, выпишу премию охране, — выдает с сарказмом. Очень злым сарказмом.

Сцепляю кисти в замок и рвано вздыхаю, когда он выходит из машины, прикрывает за собой дверцу, но не захлопывает. И я могу слышать обрывки разговора.

— Что? — бурчит Лена. — Я с чемоданом тут под воротами, а ты…

— С чемоданом? Очень предусмотрительно, — откровенно издевается над ней Вадим, и мне не нравится его настрой. Того и гляди прогремит взрыв.

— Никогда не понимала твои шутки, — лепечет растерянно она. — Впрочем, уже не важно, — делает паузу, собираясь с духом. И выпаливает резко: — Вадим! Прости, но я так больше не могу. Мы разводимся.

Едва сдерживаю нервный смешок. Так Лена не в курсе, что их брак расторгнут? Перед отъездом в Германию Вадим показал мне документы. Хотел избавить меня от сомнений. Однако бывшую жену в известность не поставил. Чтобы не сбежала от правосудия?

— Да что ты говоришь, — хохочет Шторм, а у меня от его смеха мороз по коже. Неужели Лена не чувствует, что он на грани? — Ай-ай-ай, как же так. И как я это переживу?

Подаюсь ближе к окну, но упираюсь взглядом в мощную спину Вадима, что заслоняет почти весь обзор.

— Я понимаю твое негодование, — продолжает рыть себе могилу Лена. — И знаю, что поступаю подло и нечестно по отношению к тебе. Но так как ты не терпишь лжи, признаюсь сразу: я встретила другого мужчину и…

— Какая неожиданность. Правда, что ли? — перебивает ее Вадим. Вспоминаю, как он рассказывал что-то об измене жены в Польше. Видимо, это оказалось правдой. — А больше ни в чем признаться не хочешь? — провоцирует ее.

— Послушай, Вадим, давай просто разойдемся мирно, — гораздо тише лепечет Лена. И покорнее. Будто поняла, наконец, что по краю ходит. — По поводу Али не переживай даже. Я передам тебе все права, — выглядываю и замечаю, как она рукой взмахивает.

От ее небрежного жеста жар распространяется по моему телу.

Лене настолько плевать на ребенка? Даже если она знает, что Аля ей неродная, все равно не имеет права так относиться к ней! К моей дочери!

Чувствую, что закипаю внутри. Несмотря на молчаливый приказ Вадима оставаться в машине, я толкаю дверь. И выскакиваю из салона.

— Аттракцион невиданной щедрости, — продолжает ругаться с женой Шторм, но мне больше неинтересны их разборки. — Чужим ребенком легко и просто распоряжаться, да? Поэтому ты все это время Алю игнорировала? — озвучивает мои мысли. И разжигает неконтролируемый пожар внутри меня.

Обхожу капот, пролетаю мимо Вадима, быстро шагаю к пассажирскому месту. Хочу скорее забрать своих детей — и специально иду к малышке, которая находится ближе к Лене. Подсознательно защитить ее хочу.

— Снежана? — беспокойно зовет меня Шторм. Мгновенно его тон меняется. Становится нежным, участливым. Без тени злости.

Однако теперь моя очередь срываться. Я не хочу опускаться до истерики, но дочерей унесу как можно дальше от его жены. И пусть только попробует встать на моем пути! Я готова вцепиться в Лену, как кошка, и расцарапать ей лицо.

— Я не собираюсь все это слушать, Вадим. И малышкам здесь быть не следует, — открываю машину и наклоняюсь к дочке. — Я отведу детей в дом, а вы сами разбирайтесь, — едва сдерживаю подступающий к горлу ком.