– И ты с ним счастлива? – спрашивает Джексон, едва заметно вздрогнув. – Прости. Обещаю, что задаю этот вопрос в первый и в последний раз.

Я делаю глубокий вдох. Мы говорим об Итане. Конечно, я знаю ответ на этот вопрос.

– Да. Счастлива.

Джексон смотрит себе под ноги.

– Хорошо. Я рад. Рад, что с ним ты счастлива.

Кажется, он говорит искренне, и от этого больно.

– Я уеду на следующей неделе… Ты обо мне забудешь. Жизнь вернется в привычное русло.

Мы оба глядим на языки пламени, подрагивающие на ветру.

– Лучше простимся сейчас, – говорит Джексон.

Завтра я хотела собрать в деревенском клубе членов Дозора и, возможно, Николу с Бетси, если захотят. Но Джексона, пожалуй, звать не стоит.

– Да, – говорю. – Понимаю. Лучше мне… – Я поднимаюсь с лавки. Одна половина моего тела горит жаром от костра, другая замерзла на ветру.

– Прости. – Джексон тоже поднимается. – Не стоило мне… Да, лучше б я молчал.

– Нет-нет, все нормально.

Хорошо, что он все сказал. Теперь ясно, где та грань, что не стоит переступать.

– Тогда прощай.

Секунду я колеблюсь, но затем:

– Постой. – Я подхожу и притягиваю его к себе.

Он обнимает меня, я прижимаюсь щекой к его груди. От него пахнет костром и полевыми цветами из венка. Сердце вновь начинает учащенно биться, и я отстраняюсь.

– Будь счастлива, Лина Коттон, – говорит Джексон, отпуская меня. – И убедись, что живешь той жизнью, которой хочешь.

Я оставляю Тода в смятой постели, его рука откинута в сторону, словно тянется ко мне. Мне нравится думать, что я запомню его таким. А его последнее воспоминание обо мне будет из вчерашней ночи, когда я была веселой, легкомысленной и с идеальным макияжем, за что спасибо Марте.

Мой чемодан собран и стоит в прихожей Руперта и Авроры – Фитц отнес его перед работой, чтобы я не тащила по лестнице.

На прощание я подарила Авроре и Руперту кактус, от чего Аврора пришла в необычайный восторг. Эта женщина в любом фаллическом символе видит произведение искусства.

Мне дали слово, что «Серебро Шордича» будет жить и процветать, и пообещали присылать фотографии с каждой ежемесячной встречи. У Фитца грандиозные планы по расширению клуба. Я рада, что он нашел занятие по душе. В его возрасте я также была полна идей. Хотя здравого смысла у меня было больше. Но этот человек просто не может заботиться о себе – все, что касается домашних дел, влетает в одно ухо и вылетает из другого. Но я сделала что могла, и какой-то прогресс уже виден: на днях он складывал по парам носки после стирки.

Я усаживаюсь в черное такси и еду до офиса «Сэлмаунт» на прощальный кофе с Би. Глядя в окно, я вспоминаю, каким пугающим казалось это место, когда я только приехала. Теперь это второй дом. Я буду скучать по продавцу на рынке, всегда делающего скидку «землячке из Йоркшира», и разносчику газет, рядом с которым всегда его овчарка с розовым бантом.

Такси останавливается у здания «Сэлмаунта», и я как раз собираюсь выходить, но вдруг замираю.

– Что-то не так, мэм? – интересуется таксист.

Я шикаю на него, не поворачиваясь, и захлопываю дверь.

– Поедем за той машиной!

– Простите?

– Такси через одно от нас, с рекламой с полуголой девицей!

– В него садятся мужчина с блондинкой? – Таксист бросает на меня настороженный взгляд в зеркало заднего вида.

– Это ухажер моей внучки! Готова спорить, с ним его новая пассия! Она полностью подходит под описание!

Таксист тут же заводит машину.

– Так бы сразу и сказали, мэм. Сяду им на хвост. – Он вклинивается в поток машин так плавно, что никто не сигналит. – Не выношу изменников.

– Вот-вот, – с жаром говорю я.

Мы пристраиваемся следом.

Не отрывая глаз от такси, я с трудом набираю сообщение Би.

Ответ приходит мгновенно:

Но сейчас не до подробностей, придется ей подождать.

Такси Итана останавливается, и нам приходится тормозить на автобусной остановке, что явно нервирует водителя.

– Я быстренько тут выскочу. – Хотя скорее медленно и со скрипом вылезу. – Вы были великолепны! Поставлю вам пять звезд, как только пойму, как это делается!

Он выглядит озадаченным, но помогает мне выбраться из машины и приветливо машет на прощание. Я же отправляюсь вслед за Итаном, таща за собой чемодан.

Уверена, это Цеси. Блондинка с длинными ногами, как мне и говорили, да и вся ее внешность говорит: «Могу украсть парня вашей внучки!»

Они останавливаются перед офисным зданием, а меня накрывает волна сомнений. Вдруг у них деловая встреча, и только? А я уже потратила кучу денег на такси до…

Кстати, куда я приехала?

Но тут Итан гладит Цеси по руке. Чутье меня не обмануло! Он подается вперед, будто хочет шепнуть что-то на ухо… И быстро – моргни и не заметишь – целует ее в губы.

Меня охватывают сомнения. Но ведь Карла никогда бы не остановилась, узнай она, что парень Лины ей изменяет! И я тоже не должна.

Перехватив сумочку поудобнее и взяв чемодан покрепче, я марширую вперед.

Итан и Цеси меня даже не замечают.

Я трогаю его за плечо, и он оборачивается.

– Эйлин! Какая встреча! – говорит он, делая шаг назад. – Как вы здесь оказались?

– Полагаю, ты Цеси? – обращаюсь я к девушке.

Она лишь приподнимает бровь.

– Вы кто?

– Двигай отсюда, девочка. С тобой я разбираться не буду. Хотя помни, в аду есть отдельный котел для тех, кто отбивает чужих мужчин.

– Подождите, Эйлин, – вмешивается Итан.

– Я видела, как ты ее поцеловал.

– А вам-то какое дело?.. – перебивает меня Цеси.

– Ты все еще здесь?

Цеси брезгливо морщится.

– Итан, что все это значит?

– Иди на собрание, скажи, я скоро буду, – говорит он.

– Давай просто уйдем, Итан. Кто эта женщина?!

– Я бабушка Лины.

Ее глаза округляются.

– Ой.

– Вот именно, «ой».

– Я лучше пойду, – говорит она Итану и семенит прочь на высоченных шпильках. Не человек, а самка богомола.

Я отвожу взгляд. Она не заслуживает и капли моего внимания.