– Всё не так… – через всхлипы выдавливаю я.

Фитц целует меня в макушку.

– Что стряслось?

– Итан… Бабушка… Он… Она…

– Прости, Лина, я в ребусах не силен. Нужны еще какие-то слова.

Не могу заставить себя говорить. Всю дорогу из Хэмли у меня в голове крутились бабушкины слова: их объявили на вокзале, они слышались в музыке саксофониста в метро, в разговорах прохожих. «Он сказал, что ты стала другим человеком».

Я не верю бабушке. Я верю Итану. Я люблю его. И он всегда меня утешал и оберегал, он никогда бы не причинил мне такой боли. Это же мой Итан.

И не важно! Даже если все это правда, я просто прощу его, и все будет как раньше. Я же тоже влюбилась в Джексона. Но и это не важно! Это не значит, что я должна перестать быть Линой для Итана.

Да кого я обманываю! Если Итан… Если он с Цеси…

– Боже, Лина, дорогая, прекрати, если ты будешь так плакать, у тебя случится обезвоживание, – говорит Фитц, обнимая меня еще крепче. – Расскажи, что случилось?

– Я не могу об этом говорить. Не могу. Лучше ты отвлеки меня.

– Нет, Лина, так нельзя. – Фитц вздыхает. – Давай ты мне все сейчас расскажешь. Итан сделал что-то плохое?

– Не могу, – повторяю я более твердо, высвобождаюсь из его объятий и вытираю лицо рукавом. Слез больше нет, и я стараюсь дышать ровнее. – Это мой? – указываю я на ноутбук под кипой старых журналов о дизайне интерьеров.

– Твой, твой, – отвечает сосед вроде бы любезно, но по голосу ясно, что сменить тему мне не удастся. – Долгожданная встреча? Мне вот без своего ноута два месяца не прожить. О телефоне вообще молчу.

Черт, телефон! Мы с бабушкой так и не поменялись… Но сейчас нет сил беспокоиться об этом.

Я ставлю ноутбук на колени – какая знакомая и приятная тяжесть.

– Сделать тебе смузи? – предлагает Фитц, ласково гладя меня по голове.

Я шмыгаю носом, вытирая щеки насухо.

– Опять бурый?

– Других за два месяца делать не научился. Мой фирменный смузи всегда бурый, даже если все ингредиенты зеленые.

Ну, хоть что-то не поменялось. Это обнадеживает.

– Тогда лучше чай.

Я знаю, что это плохая идея, но мне нужно заглянуть в «фейсбук» Итана. Сам он приедет где-то через час, и мне нужно удостовериться, что… Не знаю что… Что он по-прежнему мой. И что у него нет фотографий с Цеси.

Я открываю ноутбук. На экране бабушкин профиль на сайте знакомств и открытый чат.

– Это еще что за новости?! – бормочу я.

Но тут страница перезагружается, и теперь сайт просит ввести логин и пароль. После нескольких неудачных попыток мне все же удается вспомнить, под какими данными мы регистрировали бабушку.

– Хищение персональных данных? – язвит Фитц, ставя рядом со мной чашку.

– Меня же зовут Эйлин Коттон, правильно? – Я пожимаю плечами.

Бегло просматриваю ее переписку.

Черт! Надо было предупредить бабушку о мошенниках!

Я тянусь за телефоном, и как только беру его, он начинает вибрировать. Бабушка звонит сама.

– Бабуль, ты перевела деньги мужчине с сайта?! – выпаливаю я первой.

– Что? Лина, Лина, умоляю, возвращайся в Хэмли!

Я вскакиваю на ноги, ноутбук летит на пол. С таким волнением бабушка говорила только о болезни Карлы. Мне сразу же становится дурно.

– Что случилось?!

– Мэриан! Ее нигде нет!

– В смысле – нет?

– Дверь не открывает, в деревне ее не видели. Лина, в прошлый раз было так же! Наверное, заперлась в доме и меня не пускает. А я не могу найти ключ – ни свой, ни запасной! А вдруг она что-нибудь с собой сделала?!

Так, шаг первый: успокоить бабушку.

– Бабуль, не паникуй. Мама не собирается причинять себе вред.

Я поднимаю ноутбук с пола.

Шаг второй: посмотреть расписание поездов – оба комплекта ключей от маминого дома в моей сумочке.

– Приеду к семи часам с ключами. Прости, что увезла их. Ты уверена, что мама не поехала в бассейн в Дардейле или еще куда-нибудь?

– Я звонила в бассейн, – отвечает бабушка чуть не плача. – Сказали, ее не было с прошлой недели.

Шаг третий: сохранять спокойствие. Маме стало куда лучше: антидепрессанты помогали, мы много говорили о Карле. Я уверена, что всему этому есть разумное объяснение.

Но ведь я и в первый раз недооценила, насколько ей плохо… Я даже не знала о ее депрессии и эпизодах, пока бабушка не рассказала.

Вдруг мама и впрямь заперлась дома? Может, я сказала что-то ужасное, когда она провожала меня домой после Майского праздника? Или я недостаточно ее поддерживала, хотя бабушка просила? И зачем я только уехала?! Да еще и увезла ключи! Если у нее случился эпизод, если она заперлась в доме… А я ничего не могу поделать, и время утекает!

Спокойно. Шаг четвертый: понять, сколько времени осталось и что я могу сделать. На семинаре по контролю перемен нам рассказывали, что врачи, которые занимаются чрезвычайными ситуациями, когда на счету каждая секунда, двигаются медленнее, чем врачи в любом другом отделении. Они знают истинную емкость минуты, сколько всего можно успеть, и насколько больше успеваешь, когда ты спокоен.

– Бабуль, не переживай. Приеду и разберемся. Главное, продолжай стучать в дверь, вдруг мама все-таки дома. Если услышишь что-то тревожное, беги к доктору Петеру. Поняла?

– Поняла, – отвечает она дрожащим голосом.

Я сглатываю.

– Идем дальше. Ты перевела деньги мужчине с сайта?

– Отправила чек. Да какая разница, Лина? Ты что, не слышала, что я сказала?! Мэриан не справляется! Она ушла или прячется, она не пускает меня, она…

– Я все слышала. Но у меня есть двадцать минут, в течение которых я ничего не могу с этим поделать. Зато успею вернуть деньги, на которые тебя развели. Сконцентрируйся на маме, а я приеду, как только смогу.

– Что значит «развели»?!

– Потом объясню.

Я кладу трубку и быстро нахожу телефон бабушкиного банка.

– Здравствуйте, меня зовут Эйлин Коттон, и я бы хотела аннулировать чек. Номер счета: 4599871.

– Конечно. Я задам уточняющие вопросы, чтобы подтвердить вашу личность. Дата рождения?

– Восемнадцатое октября, тысяча девятьсот тридцать девятый год. – Я стараюсь говорить уверенно.

– А вот это точно мошенничество с персональными данными… – замечает Фитц.