– Мало ли? Ладно. Я оставлю тебе паладинов и амазонок. В городских условиях они могут тягаться с целой армией….

1371.05.10, окрестности Орши

Король Венгрии и Польши Людовик[118] с нетерпением ждал начала сражения. Его распирало от важности момента. Шутка ли – он выступил во главе невероятно могущественной коалиции, включавшей в себя Венгрию, Польшу, Литву и Геную. Да, да – эта маленькая торговая республика тоже выставила несколько компаний[119], преследуя свои цели. Благо что деньги были и на оборону в Ломбардии, и на поддержку общего дела. Совокупно же объединенная армия, ведомая Людовиком, достигала двадцати тысяч. Чудовищная, совершенно невероятная для Европы XIV века! Армада! И она состояла исключительно из опытных воинов феодального и наемного толка. Никаких ополченцев. Никаких случайных людей.

Вчера передовые разъезды столкнулись с отрядами Москвы, и теперь Людовик предвкушал скорую и решительную победу над противником, про которого ходили слухи уже по всей Европе. Один чуднее другого.

Еще затемно войска Людовика стали строиться, готовясь к бою на краю большого поля, недалеко от города Орша. Бедные жители этого городка еще за пару дней до того заперлись в крепости, побросав все свои дела. От такой вооруженной толпы, что вел за собой Людовик, можно было ожидать что угодно.

– Где же этот… Император? – скривился в презрительной усмешке Людовик. – Или он уже убегает, сверкая пятками, узнав, КАКУЮ армию я привел?

– Странно… – покачал головой Ольгерд. – Он ведь никуда не отступил. Мои люди видели его разъезды. Почему он не выводит людей строиться? Чего он ждет? Не нравится мне все это.

– Боишься? – снисходительно поинтересовался король Венгрии и Польши.

– Брат мой[120], ты не знаешь, что это за человек, – мягко ответил Ольгерд. – Если бы он пожелал отступить – он бы это сделал. Но он медлит. Это крайне странно. Я уверен, что здесь что-то не так….

– Брось… – отмахнулся Людовик и замер. Со стороны противника донесся звук сигнальной трубы. За ним последовал слаженный барабанный бой.

Не прошло и минуты, как на поле из низины подле него стали выступать центурия за центурией войска Московского легиона. Оказалось, что Дима был давно готов и просто ждал. Чего? Непонятно. Да и не важно. Наверняка очередная бравада перед максимальным количеством врагов. Чтобы все видели и наслаждались.

Легионеры впечатляли. Мерный чеканный шаг. Ровный строй, создававший такое впечатление, будто двигалась не группа воинов, а некий монолит. Никакого сбивания в кучу. Никаких беспорядков.

Людовик, наблюдая за этим, даже как-то растерялся. В его представлении такого быть не могло, просто потому, что не могло. Любая большая масса людей – это всегда хаос и бардак. А тут он наблюдал фактически чудо.

Сверкающие на солнце доспехи[121] и алые одежды, проступающие из-под «доброго железа». Людовик невольно стал наслаждаться этим завораживающим видом, превосходно сочетавшимся с образцовым порядком и дисциплиной. Как и многочисленные наблюдатели. Надо сказать, что в армии Людовика собрались гости практически со всей Европы. Даже представители французского и английского королей сидели на своих лошадях рядом, мирно всматриваясь в то, что открывалось их взору. И если большинство покачивало головой, отдавая должное выучке московской пехоты, то представители Константинополя откровенно хмурились. Им все это не нравилось. ОЧЕНЬ не нравилось, наводя на весьма неприятные мысли. И если Святой Престол благосклонно привечал символы древней Империи в руках Москвы, то Константинополь ревновал. И чем дальше, тем больше. Хотя и боялся спугнуть удачу, видя в Москве своего возможного спасителя от магометан. Их позиция была очень близка к старой поговорке: «И хочется, и колется, и мама не велит».

Легион вышел столь стремительно и организованно, что Людовик, пожелай даже его атаковать, просто не успел это сделать. От чего у короля Венгрии и Польши зародился первый червячок сомнений. Такой крошечный. С полметра. Вызвав явное ухудшение весьма благостного совсем недавно настроения.

– Армия ордена далеко? – отрывисто поинтересовался он у окружающих, пытаясь выяснить, как скоро придут силы Тевтонского ордена.

– Они не придут, – усмехнулся Ольгерд. – Мои люди говорили, что они остановились в Жемайтие.

– Остановились? – переспросил Людовик.

– Да. Встали лагерем и чего-то ждут. Уже давно.

– Сволочи… – брезгливо поморщился Людовик. – Разбив этот сброд, – король небрежно махнул в дальнюю сторону поля, – мы пойдем в Жемайтию и накажем их.

На что Ольгерд почтительно поклонился. Невеликого ума требовало понимание желания ордена подождать результатов боя. Да и на Жемайтию они давно претендовали, что наводило на черные мысли о предательстве. Странно ведь было остановиться именно там просто так….

Тем временем Людовик тронул своего коня, направившись на середину поля. Ему хотелось посмотреть на своего противника – Дмитрия. Да и на войска противника ближе взглянуть:

– До того, как наши кони втопчут их в грязь.

Ольгерд, как и значительная часть свиты Людовика, последовал вслед за своим вождем. Да и Дмитрий не заставил своих визави долго ждать и, в сопровождении десятка простых кирасир, вышел им навстречу.

Съехались.

С минуту молча друг на друга смотрели.

Диме все эти люди были неинтересны. Они тратили его время, но формальную вежливость требовалось соблюсти. Поэтому он рассматривал их снаряжение, довольно обыденное, если не считать безумного количества украшений. Шлем в золотых окладах, например. Дорого и бестолково. И таких вещей хватало. А визави смотрели на него и его кирасир. Полностью закованная в довольно совершенные латы тяжелая кавалерия впечатляла. Этакие французские жандармы[122] XVI века.