–Что?– недовольно спросил огневик.

–А если Ричпок не мертв?– предположил Родерик.– Я знал его не слишком хорошо, но полагаю, что он вовсе не так прост, как вам хотелось бы думать. Он казался мне воплощением порядка, и в нем была некая сила… Не магия, нет, всех стихий в нем было поровну. Но, быть может, именно это привлекло королеву.

–Я соглашусь с тобой, Адалхард,– кивнул водник.– Мы привыкли видеть в нем незаметную тень, человека, которого терпели в Совете просто как дань традициям. Однако пока мы делили власть, он сумел провести целый ряд изменений. И то, что империя не погрязла в пучине беззакония после смерти Денверона – заслуга Ричпока. Он сумел сохранить порядок. И даже, я бы сказал, преумножить его.

–Королева забрала его не просто так,– сказал Родерик, и его неясное предчувствие оформилось в уверенность.

Если поначалу он попросту хотел перевести внимание Совета с Арнеллы, то теперь со всей ясностью понял, что совсем скоро произойдет нечто очень плохое. Дверь в зал открылась, и Моррен повернулся на звук.

–Наконец-то,– с неудовольствием сказал он слуге, который неуверенно мялся на пороге.– Принесите мне чай. Ломтик лимона и ложку сахара.

–Срочное донесение,– произнес тот и, подойдя к столу, дрожащей рукой протянул незапечатанный лист бумаги Родерику.– Мастер Адалхард, это из патруля. Стена рушится.

Родерик сказал, что его вызывают во дворец, и после моего вопроса – связано ли это с нашей свадьбой, долго мялся, но все же ответил:

–Да. Вообще-то приказано явиться тебе. Но поскольку я твой муж, Арнелла, то имею полное право представлять тебя на официальных встречах.

–Как удачно, что мы успели пожениться,– проворчала я.– Может, нам поехать вдвоем?

–Я буду вместо тебя,– заявил Изергаст, и Родерик закатил глаза.– Выбирай, Рик, или я или Арнелла. Впрочем, можешь не отвечать, выбор очевиден. Не ревнуй,– это он произнес в мою сторону, но я испытала лишь облегчение.

Умом я понимала, что Родерик Адалхард – самый сильный маг империи, огненный меч, мастер хаоса и все такое, но я знала, что и он уязвим, я любила в нем прежде всего человека, мужчину, и мне было куда спокойнее от того, что рядом с ним будет Изергаст – великий, ужасный и абсолютно беспринципный – как раз то что надо для дворцовых интриг.

А на занятие по медитации вместо некроманта явился Рурк. Прошелся до черной стены, окутанной зеленоватым дымом, поколупал ее ногтем и, поморщившись, пожаловался:

–Стены давят. Потолок низко. Окон нет. Как в могиле, честное слово.

–Да. И что не так?– с вызовом спросил Эрт, который отчего-то стал раздражающе уверенным в себе.

–Все не так,– не стал вдаваться в разъяснения Рурк.– Давайте на выход.

Покинув сектор некромантии, мы вышли из академии, гуськом следуя за мастером о’Хасом, который вывел нас на кладбище и, глянув на облака, тянущиеся над деревьями, благостно кивнул.

–Отличное место, чтобы подумать о бренности жизни,– сказал он.– Итак, студенты, мастер Изергаст передал вам задание: на этом уроке каждый должен присмотреть себе могилку и составить некролог.

–Длинный?– деловито уточнил Эрт.

–Зависит от того, какой ты видишь свою будущую жизнь,– ответил Рурк.– А заодно надо осознать, что бы вам хотелось увидеть на своем могильном камне.

–Ничего,– выпалил Джаф, раздувая ноздри.– Что за тупое задание? Я вообще не хочу выбирать себе могилу! Я анимаг. Мое посмертие иное.

–Жизнь иногда поворачивается неожиданной стороной,– философски заметил Ник.– Умеет удивлять, что и говорить.

Фирьен с Эртом захихикали и зашептались, и Джаф снова взорвался:

–Хватит обсуждать ваш бордель! Достали!

–Слушай, ты сам достал,– сказал Эрт.– Отчего тебе можно приставать к Миранде на каждом углу, а нам и поговорить о сексе нельзя?

–У нас любовь! Это другое!– он сжал кулаки и развернулся к парням, но в разговор вмешалась Миранда:

–Джаф, тебя и правда так бесит суть луча некромантии?– невинно поинтересовалась она.

–Не то чтобы… Ты не так поняла… – запинаясь, ответил Джаф, и мне даже стало его жаль.

–Так, все заткнулись,– потребовал Рурк.– Могилка, некролог, строки на памятник. Вперед. Потом все это записать и сдать мне. Изергаст сказал, что будет выставлять зачет по итогам этого занятия, так что постарайтесь.

–Вон там под березкой вроде неплохое место,– посоветовала я Джафу.– Светло, тепло, птички поют…

–Ворона это,– проворчал он, но все же пошел в сторону дерева, склонившимся над гранитной плитой.

А я присела на серый памятник и запрокинула лицо к солнцу. Быть может, еще вчера задание Изергаста показалось бы мне сложным, но сейчас я вполне ясно представляла, что написать. Пусть в моем некрологе и не будет упоминаний о подвигах или великих свершениях, но я хотела наполнить свою жизнь любовью и служением близким людям. И хорошо бы их было побольше.

–Ужасное задание,– пожаловалась Миранда, присев рядом.– Я понятия не имею, что писать.

–В том и смысл,– ответил Эрт.– Нам всем стоит задуматься о том, какую жизнь мы хотим прожить. Миранда, так ты и правда порвала с Джафом?

–Нет!– донеслось из-под березы.

Фирьен прогуливался по кладбищу как по улице, разглядывая надписи на памятниках точно лица прохожих, Ник уже что-то строчил, прислонившись спиной к нагретому солнцем граниту, Рурк же, засунув руки в карманы, повернулся в сторону Стены и хмурился, принюхиваясь к чему-то.

–Я напишу, чтобы мой прах развеяли по воздуху,– заявил Фирьен, остановившись.– И пусть Изергаст ставит незачет, если хочет. Все эти камни, сырая земля – не мое.

Миранда вытянула ноги и крутила карандашом над пустой страницей.

–Ладно некролог,– проворчала она.– Строки на памятник – еще сложнее. Квинтэссенция смысла.

–Можно списать,– посоветовал Эрт, широким жестом обведя кладбище.

Миранда обернулась и с трудом разобрала строки, выбитые на камне:

–Лучший овцевод, великий пахарь и любимый дед. Спасибо, Эрт.

–Обращайся,– ухмыльнулся он и направился куда-то к ограде.

–А ты куда?– выкрикнула я ему в спину.

–Пойду прилягу в свою вчерашнюю могилу, там отлично думается,– ответил он.

–Стой,– приказал Рурк, задержав его, а потом вдруг вороны все до одной взмыли в небо черной тучей.

Могильная плита задрожала подо мной, и я вскочила с места. Джаф молниеносно подбежал к нам, оглядываясь по сторонам и скаля зубы как волк, ожидающий нападения.

Второй толчок был сильнее первого, и один из памятников заскрежетал и рухнул, расколовшись.

–Это проделки Изергаста?– воскликнул Ник.– Он специально это устроил?