— О-о, какая ты красивая, — проворковалаДжейни. — Ты хочешь посмотреть наши платья? Тетя Элены только что ихзакончила.

— Входите. Ох, какая красота! Не снимайте их, пока Джекне полюбуется вами. — Тринити принялась разглядывать нарядные платьицадевочек, по фасону похожие на ее собственное, только сшитые из голубой ткани иукрашенные разноцветными ленточками. — Если это не согреет его сердце, тоя уж и не знаю, что сказать.

— У Джека холодное сердце? — спросила Джейни.

— Разумеется, нет. Это просто такое выражение. Оноозначает, что вы обе просто неотразимы.

— А ты очень красивая, — повторила Мэри словасестры. — Ты не волнуйся. Джек сказал, что он не…

— Молчи! — перебила ее Джейни. — Это секрет.

— Это не секретная часть, — возразила Мэри ипродолжала как ни в чем не бывало:

— Он сказал, что дрался, принимал неверные решения икричал на нас только потому, что не поладил с сиротским приютом.

— Думаю, это правда, — сказала Тринити, помолчала,потом слегка подстрекнула девочек:

— В чем же тут секрет?

— Джек сказал мне первой, — возбужденно сверкаязелеными глазами, заявила Джейни. — Даже до того, как поговорил с Ники.

— Ш-ш! — Мэри толкнула сестру локтем. —Хватит!

— Это имеет отношение к Ники? — спросилазаинтригованная Тринити. — Что-нибудь, связанное с его отцом?

Джейни пошаркала ногой по полу и пробормотала:

— Не с его прежним отцом.

— Джейн! — прикрикнула Мэри на сестру и схватилаТринити за руку. — Не говори Джеку, а то он будет сердитый на свадьбе.

— С его прежним отцом? — Тринити попыталась что-тосообразить, потом выдохнула:

— Значит, Джек усыновил Ники, ты это хотела сказать?

Джейни побледнела.

— Я этого не говорила.

— Но имела в виду? — Тринити опустилась на одноколено и обняла расстроенную девочку. — Не бойся, я никому не скажу.

— Это мой первый секрет, а я его не сохранила.

— Ты поступила хорошо. Не волнуйся. Завтра день моейсвадьбы, и я хочу, чтобы все были веселыми и счастливыми. — Она еще разобняла Джейни, потом встала и обняла ее старшую сестру. — Послезавтра уменя будут две замечательные золовки. Скажите, а Луиза тоже приготовила себенарядное платье?

— Она плачет, — ответила Джейни, — потому чтоДжек не позволил пригласить того мальчика, ой, я хотела сказать Рэнди, насвадьбу.

— Она говорит, это все равно как Ромео иДжульетта, — добавила Мэри. — Романтично и трагично, так она говорит.

— Она едва знает Рэнди, — вздохнулаТринити. — И вряд ли его полюбит. Она просто увлеклась.

— Она знает его столько же, сколько ты знаешьДжека, — напомнила Мэри и тотчас побледнела, смущенная своими неловкимисловами. — Я вовсе не хочу сказать, что ты не любишь Джека. Я просто имелав виду…

— Не смущайся, я знаю, что ты имела в виду. Завтра насвадьбе Луиза увидит много красивых вакеро, будет с ними танцевать ирадоваться, что у нее красивое платье.

Но для меня существует только один красивый вакеро во всеммире.

— Кто? — затаив дыхание, спросила Джейни.

Мэри засмеялась:

— Тринити говорит о Джеке, глупая ты гусыня! Ты правдатак к нему относишься? — обратилась она к Тринити.

— Я тоже открою тебе секрет. Я впервые увидела Джекатаким — красивый ковбой несся на своем коне по дороге, спеша спасти мое ранчо.Так я и отношусь к нему с той самой минуты.

— Это так романтично. — Мэри обхватила себя рукамиза плечи. — Я так рада, что ты его любишь. Эрика думала, что любит, но нелюбила. А ты говоришь так уверенно.

Тринити почувствовала, как улетучилась вся красота минутыпри упоминании об Эрике. Хуже того, она вдруг осознала, что это будетповторяться снова и снова во время ее брака, омрачая своей тенью самыесчастливые моменты, и приведет к печальному концу.

Она обняла девочек за плечи:

— Поцелуйте меня на сон грядущий и пойдите снимите вашизамечательные платья, чтобы завтра они выглядели свежими.

Девочки весело убежали, а Тринити закрыла дверь ипереоделась в скромное платьице; она знала, что ей сейчас необходимо сделать —не откладывая — для себя и для Джека.

* * *

— Джек!

Тринити с минуту постояла в дверях, не решаясь войти, ноедва Джек обратил к ней покрасневшие от усталости и напряжения глаза, онапоспешила подойти к нему.

— Посмотри на себя! Ты совершенно замучил себя этойвозней с бумагами. — Она взяла его лицо в свои ладони и проговорила снаигранной обидой:

— Разве ты забыл, что завтра женишься?

— Ты в таком хорошем настроении, — пробормоталон. — Я думал…

— Да?

— Ты говорила, что я не в состоянии представить,насколько пугает первая брачная ночь невинную девушку.

— Я и напугана, — признала Тринити, — но недо ужаса. По-моему, ты ее боишься больше, чем я, Джек негромко рассмеялся:

— Странный выбор слов. Я сожалею о необходимостинавязывать себя тебе, но я не боюсь.

— Необходимость навязывать себя? — Тринити совздохом опустилась в кресло. — Это лишь кажется необходимостью, потому чтоя отказалась обсуждать другие твои варианты. Я готова обсудить их сейчас.

— Прошу прощения?

Тринити улыбнулась ему самой обезоруживающей улыбкой:

— Обсудить другие возможности. Ты предлагал продатьКрауну часть моей земли, достаточную, чтобы на полученные деньги выкупитьзакладную. Я готова сделать это сейчас в обмен на его отказ от подписи подсоглашением с приютом в нашу пользу.

Джек опустил глаза.

— Я удивлен. И меня впечатляет твоя деловая хватка.

— У меня был хороший учитель.

— Неужели? — Он поднял на нее взгляд. —Перспектива первой брачной ночи хуже, чем мысль о продаже участка землиКрауну? — Прежде чем Тринити могла ответить, он встал, наклонился к ней исхватил за плечи. — Неужели ты думаешь, что я в эти последние дни нетерзал свои несчастные мозги в поисках решения этой проблемы? Суть в том, чтопредложение Крауна купить часть твоей земли — ловушка. Способ лишить тебя частичногоправа на собственность, с тем чтобы в дальнейшем воспользоваться возможностьюоттягать все.