- Как в командировку? - опешил я, моментально забыв всетолько что с трудом собранные в кучку и скрепленные на живую нитку слова. - Аесли бы Мария вам не позвонила?

- Тогда я отказался бы ехать. Все очень удачнополучилось, Андрей Михайлович. Как раз вчера мне позвонили и попросили приехатьв Волгоград, чтобы помочь одной женщине выбраться из тяжелейшего кризиса.Несколько дней назад у нее при трагических обстоятельствах погибла вся семья. Ипоскольку вам я больше не нужен, то я принял это предложение. Видите, как всеудачно получилось!

- Да, конечно, - пробормотал я. Все получилось удачно.Но зачем ты все-таки явился, Бегемотик? Что-то я никак не пойму. Может, Мусязабыла сказать тебе насчет денег и ты приехал за своим гонораром? Нехорошовышло, у меня здесь таких денег нет.

- Я попросил Марию вручить вам ваш гонорар, у меняздесь нет... начал было я, но Бегемот замахал руками:

- Да-да, конечно, она сегодня утром расплатилась сомной. Бог с вами, Андрей Михайлович, неужто вы думаете, что я приехал заденьгами? Я действительно приехал попрощаться. Поймите меня, я ведь не коновалкакой-нибудь, мы с вами провели столько сеансов, что стали почти друзьями. Мневажно оставить вас в хорошем расположении духа, в состоянии гармонии с самимсобой и с миром. Я должен увидеть ваши глаза, увидеть, как вы улыбаетесь,прощаясь со мной.

- Разве можно улыбаться, прощаясь с другом? - невольносъязвил я, не веря ни одному его слову. - По-моему, в таких ситуациях людирасстраиваются, а не улыбаются.

- О, вот тут вы не правы, - его бесчисленные подбородкимелко затряслись. - Настоящий друг - это тот, без кого вы можете обходиться. Нехотите - это другое дело. Но можете. Потому что если не можете, значит, выпопали в зависимость от этого человека. Это ваша беда, а его вина. Он этодопустил. Если вы не улыбаетесь, прощаясь с другом, стало быть, вы боитесьостаться без него, вы от него зависимы. А это уже плохо. Поэтому для меня какдля врача самая большая радость - это когда мои пациенты говорят: все, доктор,спасибо, я в вас больше не нуждаюсь. Это означает, что человек либо справилсясо своей проблемой, либо считает, что у него достаточно сил жить с ней, неиспытывая особых неудобств. То есть в конечном итоге это означает, что я своюзадачу выполнил.

Да уж, выполнил ты... Хотя, может быть, ты не так уж и неправ, Бегемотик мой драгоценный.

- С вашей парамнезией мы пока не справились, -продолжал он, - и после звонка Марии Владимировны я решил, что приеду к вам.Мне важно понять, почему вы решили прекратить наши занятия. Это ваше искреннеерешение, вы действительно считаете, что можете дальше справиться без моейпомощи, или у вас возникли объективные затруднения... Ну, скажем, финансовогохарактера. Я ведь понимаю, что мои услуги стоят недешево. Или вы огорченыотсутствием результата и пригласили другого специалиста, которого вамрекомендовали как более опытного. Поймите меня правильно, Андрей Михайлович, яникоим образом не буду в обиде, если это окажется именно так. Но для менядействительно важно понимать, выполнил я свою задачу или нет. Если выполнил -то я могу уезжать в Волгоград с легким сердцем.

- Михаил Викторович, - торжественно произнес я, - выможете быть абсолютно спокойны. Я не собираюсь заниматься с другимпсихоаналитиком, я вам бесконечно признателен за все, что вы для меня сделали,я смог разобраться в себе и начать намного лучше понимать истинныепобудительные причины собственных поступков. И теперь, как мне кажется, я могуобходиться без посторонней помощи. Тем более, признаюсь вам честно, у меняпоявилась задумка новой книги, совершенно не похожей на все, что я писалраньше, в жанре фэнтези, про всякие потусторонние штучки, и мне не терпитсяплотно заняться работой, ни на что не отвлекаясь и не тратя времени.

Бегемот расплылся в улыбке, крепко пожал протянутую мнойруку и отбыл в состоянии глубокого удовлетворения.

Когда дверь за ним закрылась, я с облегчением перевел дух.Ну вот, кажется, обошлось. Уж не знаю, зачем он на самом деле приезжал, и незнаю, подставной он врач или случайно найденный, но конфликт, к счастью, несостоялся, а я на всякий пожарный еще и про новую книгу ему впарил. То есть изситуации я вышел не просто без потерь, а даже с прибылью.

Совершенно довольный, я быстренько залез в душ, смылнаработанный на тренажерах пот, надел джинсы и футболку и уселся в кресло,пытаясь решить, идти мне в бассейн или поработать. И если работать, то надтекстом или над тем, что я собираюсь сказать журналистам, до встречи с которымиоставалось всего четыре часа.

В бассейн я решил не ходить, включил компьютер, но тутзапищал мобильник.

- Сынок, я подъезжаю, буду через десять минут, -матушка говорила торопливо и напряженно. - Подойди, пожалуйста, к воротам.

- Что случилось? - перепугался я.

- Ничего не случилось, просто у меня нет ни однойлишней минуты, мы простояли в пробках полтора часа, и я не смогу к тебе зайти,мне нужно срочно возвращаться, у меня в два часа конференция, - тараторила она.- Я везу тебе новое лекарство, американское, для стимуляции памяти. Специальнодля тебя привезли.

Ничего не попишешь, придется идти. А у меня в голове ужепервые фразы сложились...

Я резво потрусил через парк. Такси - песочно-желтая"Волга" - уже стояло перед воротами, и моя Ольга Андреевнанетерпеливо постукивала ножкой, то и дело поглядывая на часы.

- Я опаздываю, - она чмокнула меня в щеку и сунула мнев руки довольно объемистый пакет. - Как ты себя чувствуешь?

- Нормально. Это что, столько лекарства?

- Не валяй дурака, неужели ты думаешь, что мать можетприехать к тебе с пустыми руками? Здесь котлетки, как ты любишь, куриные, игранаты, тебе обязательно нужно есть гранаты, это очень полезно.

- Мама, здесь прекрасно кормят, - сердито начал я, - ненужно...

- Все, сынок, я помчалась, я уже опаздываю. - Матушка судивительной резвостью нырнула в салон и захлопнула дверь. Машина умчалась,вздыбив вокруг себя клубы пыли, а я остался у ворот, держа в руках идиотскийпакет, источающий ничем не перебиваемый запах еще теплых куриных котлет,изрядно сдобренных чесноком. Чеснок я терпеть не могу, но матушка неизменнокладет его во все блюда в немалых количествах, считая, что это очень полезнодля здоровья. Меня же от одного только запаха с души воротит. Но ведь роднаямаменька, не кто-нибудь, так что приходится молчать и делать вид, что ем инюхаю с удовольствием.

Прижимая пакет к груди, я смиренно поплелся назад. И, пройдянесколько шагов, остолбенел. Вдалеке, на скамеечке под липами, виднелись двефигуры. Одна принадлежала Мимозе. Другая - Бегемоту. Ошибиться я не мог. Но навсякий случай прошел чуть вперед, чтобы яснее видеть. Да, никаких сомнений, этобыли Елена и мой благородный доктор. Вот те на! Оказывается, они знакомы. И очем-то увлеченно беседуют. Ай да Мимоза, нежная и дрожащая! А ну как я спрошутебя за обедом, почему ты не была в бассейне? Как будешь выкручиваться?