– А я не хочу оставаться с тобой и всего с одной амазонкой! – уверенно заявил Ронтонте. – И почему ею должна быть именно Ри?

– Сейчас все поймете! Пойдемте в ваш кабинет!

Войдя в помещение, герцог уверенно сел в кресло первым. Не церемонясь, Гим опустился в кресло напротив, чем заставил Ронтонте удивленно поднять брови. Мало того, он указал на третье кресло нервно переминающейся с ноги на ногу амазонке.

– Она будет сидеть в моем присутствии?! – возмутился герцог. – Что ты себе позволяешь?! Она – амазонка. Для нее оскорбить меня – все равно, что порезать руку. Она просто не сможет…

Ри прервала мысль правителя на полуслове, решившись наконец отбросить притворство и принять предложение сержанта.

– Раз вы меня раскусили… – невесело улыбнулась она Гиму, опускаясь в кресло и забрасывая ногу за ногу.

Ронтонте недоуменно посмотрел на сержанта, затем на девушку и обратно на Гима.

– Что здесь происходит?! – сердито потребовал объяснений правитель.

– Сейчас объясню… – Гим постарался успокоить дыхание и забыть о только что остановленной битве. – Ри – агент Ланкоруса Дитриеза, как и я. Только я приставлен следить за вами, а она – за мной.

Ронтонте бросил взгляд на амазонку. Та неуверенно кивнула.

– А тебя когда подменили?! – высоким, почти женским голосом, взвизгнул обманутый доверенными партнерами герцог.

– Ее не меняли, – отозвался за Ри Гим. – Вам выслали четверых, а Ин стала пятой – чтобы меньше доверяли друг другу, девушек никогда не знакомили. Высаживаясь в Ронтонтенополе, амазонки первый раз встречались друг с другом.

– Откуда ты это знаешь? – спросил герцог.

– Прочел в личных файлах Ланкоруса.

– Ты овладел кристаллом? – настороженно подалась вперед Ри.

– Я сам кристалл, – отмахнулся сержант. – Давайте перейдем к делу. Я здесь, чтобы помирить вас, герцог, и вашу оппозицию.

– Это невозможно! – улыбнулся Ронтонте. – Они сами напросились, подослав ко мне террористку – получат, что заслужили!

– Они ведь выдали вам меня, как вы того требовали? – напомнил Гим.

– Но ведь не в кандалах? – парировал герцог.

Гим отклонился в кресле:

– Это я так, проверил… Ронтонте, Радол не пошел на попятную – я здесь, потому, что так решил я! И я не просто так просил вас посмотреть в окно холла. Вы помните, что увидели?

Ронтонте вспомнил и помрачнел.

– За вашей спиной повстанцы построили целый флот, противостоять которому вы не сможете – поверьте мне, герцог, расклад сил изменился и не в вашу пользу!

– И ты прилетел на Излин, чтобы сказать мне об этом?

– У Оттора военный флот, который сохранит независимость, но правительство Оттора все еще признает вас своим правителем. Я здесь, чтобы сообщить: люди Оттора уважают и принимают вашу волю.

– Ничего не понимаю! – признался Ронтонте. – Они угрожают мне новым оружием, но говорят, что принимают мою волю… Какую волю, Церон?!

– Добрую, герцог! И вы и Радол едины перед лицом общей опасности!

– Что?

– Мы все – жертвы одного предательства. Вы умрете, но не от руки наемного убийцы, как вам предсказали. Эльтары решили взорвать Ранопус!

Ри усмехнулась.

– Это ты тоже узнал из архивов начальника? – не поверила она. – Мальчик, ты недавно в отделе – у нас не практикуется взрывать солнца!

– Глупость! – согласился с девушкой Ронтонте. – Клевета графа на моих союзников. Я приношу прибыль Империи, а прибыль – аргумент, на котором держатся цивилизации!

– Ошибаетесь! Ваша прибыль – ничто, против опасности общенародного бунта. Именно этот сюрприз готовил Империи граф Радол. Ланкорус предпочел подстроить рождение сверхновой, чем расхлебывать последствия вооруженной революции.

– Не может быть! – повторила Ри.

– Может! А ты можешь легко проверить, «коллега»!

– Мне сказали… – начала девушка.

– Что «по истечении одного года ты вернешься в отдел вместе с объектом слежения, при условии, что за указанный период с испытуемым не возникнет каких-либо осложнений»? – Гим вспомнил слова из ее предписания. – Ранопус сожжет здесь все уже через три месяца!

– Ты прочитал мой файл, но не можешь знать о планах Ланкоруса! – упрямо заявила Ри.

– А может ли Ланкорус, отправивший в этот сектор своего агента и лучшую разработку всей своей жизни, не знать о нарастающей активности солнца? Разве он не тот человек, который сто раз проверит, прежде, чем один – сделает?

Ри склонила голову и посмотрела на Гима исподлобья – на этот раз слова сержанта пробили брешь в ее логике.

– Проверь, если не веришь: температура Ранопуса уверенно приближается к критической точке, а приказа о твоем переводе из сектора – как не было, так и не будет!

– Это очень серьезное обвинение, молодой человек, – серьезно сказала Ри. – Ты отдаешь себе в этом отчет, Гим Церон?

– Свяжитесь с Радолом – он представит прогнозы своих ученых. И поймите вы оба: с вами не шутят! Ни я, ни Ланкорус! Сектор на грани тотального уничтожения! Почему отторцы решили показать вам свои корабли, но при этом заявляют о готовности подчиниться?! Почему вам, герцог, предсказали гибель именно в течении этого года?!

…И герцогу и агенту потребовалось время, чтобы примириться с услышанным. Ри так и поглядывала на него исподлобья, Ронтонте в задумчивости барабанил пальцами по подлокотнику.

– Твои слова необходимо проверить! – наконец с самым мрачным видом заявил герцог. – Пусть так – чего тогда от меня ждут граф и его люди?

– Они хотят разоблачить Ланкоруса Дитриеза перед Советом Федераций.

– А-а-а… – протянул, кивая, Ронтонте. – Им нужен законный представитель от сектора! Иначе бы обо мне и не вспомнили!

– Не думайте об этом, Ронтонте, – успокоил Гим. – Отторцы создали армию, достаточную, чтобы лишить вас престола. А обстоятельства сложились так, что им некуда деться – вы как были, так и остались правителем своего сектора. Видите, все, что не делается, то к лучшему.

– Хорошо, я подумаю, – герцог поднял голову, вспоминая: – А где моя террористка? Я соглашусь сотрудничать с графом, только, если ВСЕ будет по закону. «Все» означает, что покушение на правителя сектора должно награждаться как минимум смертной казнью!

– Не Радор и не Ин покушались на вашу жизнь, а Ланкорус Дитриез, который сперва подарил Виолту генетического двойника погибшей амазонки, а затем передумал и решил одним махом уничтожить весь сектор. Про Ин, герцог, вам лучше забыть. Она заслужила свое прощение. Если бы не переворот, произошедший в моей и вашей жизни по ее милости, мы бы так и не узнали о нависшей над Излином угрозе!