А когда окончательно пришла в себя и начала осмысливать случившееся, тишину прорезал знакомый голос, и я бросилась к решетке.

– У меня разрешение на визит! – Тобиан спорил со стражником, который отказывался его пропустить.

– Необходимо личное распоряжение, подписанное императором, – не сдавался страж.

– Этой бумаги достаточно! Не заставляй меня возвращаться и беспокоить императора еще раз! Или должность тебе не дорога?!

Под натиском лунного дракона страж все же сдался и нехотя подошел к камере, чтобы открыть ее и впустить Тобиана.

– Тоб! – я так обрадовалась, что бросилась в его объятия. – Как хорошо, что ты пришел!

– У нас мало времени, – отстранился и жестом предложил присесть за стол, сам опустился на стул. Посмотрел мне прямо в глаза и тяжело вздохнул. – Ты не представляешь, что там творится… – помедлил, видимо, подбирая слова, а я напряглась всем телом и закусила нижнюю губу, ожидая новостей. – Верховный маг Ромхайна, который прибыл из Храма Дракона, изучил кольцо и признал, что второе уничтожено мощной магией. Он нашел в нем след заклинания, которое не позволяет попасть под влияние чар истинной пары. Сказал, что раньше с подобным не встречался, но нити привели к создателям колец – Эрмине и Вэрлиму. После двухчасовой пытки, Вэрлим во всем сознался. Он рассказал все! О том, как они создали кольца, о том, как проводили ритуалы, чтобы извести Адэлин и Феррона, и о том, как Эрмина попала в тело сколопендры, а ты в ее тело. А еще об убийстве Рояны Гридейл во время нового ритуала и о заклинании слепка. А еще о том, что они планировали наложить проклятие с помощью императорской крови, – я рот открыла от неожиданности. Не предполагала, что любовник ведьмы окажется таким разговорчивым и сдаст ее с потрохами! Отличная новость! Лучше и быть не может!

– Я говорила, что…

– Все твои слова подтвердились, но Эрмина продолжает отрицать правду и во всем винит тебя. Верховный проверил ведьму и сказал, что она врет. За то, что Вэрлим во всем сознался, его помилуют. Адэлин сделала все, чтобы вернуть мужа. Заплатила за его свободу и уничтожение кольца. Думаю, хватит одной ночи, чтобы он воспылал к жене ответными чувствами, – я даже улыбнулась. – С Ферроном и Эрминой все намного сложнее… – он снова помедлил и вздохнул, а у меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. – Ее приговорили к казни путем сожжения на площади. Дуэль отменили. Фер лютует и просит для Эрмины такого же снисхождения, как для Вэрлима, но император непреклонен. За заговор против императорской семьи предусмотрено одно наказание – казнь, а раскаиваться и говорить правду Эрмина не собирается. В общем, я пришел предупредить, что Фер скоро явится для разговора. Умоляю, попытайся убедить его в том, что Эрмине верить нельзя, что она заслуживает казни, а он свободы. Боюсь, после ее смерти он сделает непоправимую глупость!

– Обещаю, Тоб! Я сделаю все! Я люблю его, – выступили слезы и лунный поднялся на ноги.

– Удачи, – шепнул напоследок и скрылся за решетками камеры.

Не знаю, как вообще сумела не сойти с ума в ожидании стального дракона! Сидеть на месте невозможно, ходить бессмысленно, а губы и так искусала до крови. Самые худшие минуты в моей жизни оборвал противный скрежет решетки. Когда же на пороге камеры увидела осунувшегося, побледневшего и покрытого ссадинами дракона, едва в обморок не упала от волнения.

Он стоял и молча смотрел на меня с едва заметным прищуром. В грозовых омутах его необыкновенных глаз крутился ураган сомнений, и это намного лучше, чем та пустота и безразличие, с которыми сталкивалась раньше. Я так и застыла, вцепившись в спинку стула пальцами и царапая дерево ногтями от волнения.

– Ну, здравствуй, Надежда, – если бы не стул, я бы точно свалилась, даже колени подкосились от того, что я услышала настоящее имя из его уст. – Или все же Рояна? – недобро ухмыльнулся, медленно подошел и спокойно занял место за столом.

Нет! Я так и не смогла пошевелиться и сдвинуться с места.

– Теперь ты веришь, что я не обманывала тебя? Тогда в саду, когда мы пили вино в беседке, и я рассказывала тебе о своем мире. И потом, у водопада, когда держала в руках цветок, а ты рассказал, как умерла твоя мать. Помнишь, что я говорила о рае и аде? Помнишь, как трещало на мне платье, когда ты…

– Постой! – поднял руку, на миг зажмурился и сглотнул. Посмотрел на меня изучающим взглядом. – Это ничего не доказывает! Насколько выяснил, вы с Эрминой подруги. Она могла тебе все это рассказать.

– Подруги? – зажмурилась на миг, смахивая непрошенные слезы, – ты так ничего и не понял.

Внезапно осознала, что если признания Вэрлима для него пустой звук и даже приговор императора не открыл ему глаза на Эрмину, мне он подавно не поверит! Он одержим проклятой ведьмой! Но сдаваться я не собиралась. Набралась сил, отмерла, села напротив и протянула ему ладонь.

– Давай, возьми мою руку. Попробуй почувствовать вру я или нет. А я пока начну с самого начала. С того злосчастного окна и сколопендры. Выслушай, пожалуйста, – я видела сомнение в его глазах и нерешительность, даже некую брезгливость, но прошло несколько секунд, и Фер схватил меня за руку до легкой боли, крепко сжимая ладонь, пронзая проникновенным взглядом, таким прожигающим, будто дракон пробрался в мою голову. – Эрмина хотела тебя убить, но ритуал не получился, обычная сколопендра стала пристанищем ее души, а я умерла в своем мире и оказалась в ее теле. Это я ударила тебя подсвечником и по наставлению поганой мокрицы, втеревшейся в доверие, вонзила нож тебе в спину. И я же вытащила его, когда поняла, что натворила, и вовсе не хочу твоей смерти, вопреки всему, что ты со мной сделал. Я думала, многоножка служила хозяйке тела, поэтому столько всего знает о ней. Как же я ошибалась! Она обманула меня и старалась избавиться от тебя моими руками… – я начала подробно описывать каждый свой шаг, каждое событие, включая моменты близости и разговоры. Я говорила о своих чувствах без стеснения, в ответ сжимая его теплую руку настолько отчаянно, что перестала ощущать пальцы. Смотрела в сизые глаза с надеждой, замечая, как они теплеют в процессе повествования. Он ни разу меня не перебил и лишь когда дело дошло до того дня, когда случилась первая близость в теле Рояны, коротко спросил:

– Ты скрыла невинность магией?

– Пришлось. Я боялась, что ты снова мне не поверишь. Я столько раз пыталась рассказать тебе правду, но ты