– Замолчи, – зашипела я, размахивая руками, –немедленно заткнись.

Но Снап не успокаивался. Наш ротвейлер при всей своеймогучей и даже страшной внешности на самом деле очень добрый, деликатный,интеллигентный пес. Такое ощущение, что его родители были не злобными,охранными собаками, а профессорами Московского университета. Снап никогда незлится, не заливается лаем, не бросается вам на плечи, стоит хозяинупереступить порог. Он как будто понимает, что почти центнер литых мышц запростособьет с ног даже крепкого Кешу. Снапун терпелив. Когда очередные котята Фифаныи Клеопатры бодро ползают по нему, используя ротвейлера вместо горки, он лежитсовершенно неподвижно, хотя у кошачьих детей противные мелкие, царапающиекоготочки. Не обращает он внимания и на Жюли, которая готова начать сва’ритьсяпо любому поводу. Когда йоркширская терьериха весом в пятьсот граммов и ростомс заварной чайник начинает нападать на Снапуна, яростно лая, наш мальчик простозакрывает глаза и засыпает. Не злится он и на Банди, который частенькоутаскивает у «братишки» игрушки: косточки из бычьих жил и резиновую лошадку. Нераздражает его полуслепая и практически глухая Черри, нагло отпихивающаяСнапика с теплого местечка возле камина. Обнаглевшая пуделиха простоприкусывает ему ухо, и ротвейлер со вздохом уступает ей лежанку возле огня.Только Хучик способен выбить из равновесия Снапа, но у мопса, вечно ищущегоспособ обогреться, имеется малоприятная привычка. Стоит Снапу мирно заснуть вукромном уголке, как Хуч приходит и плюхается сверху на ротвейлера, используятого вместо живой, теплой подстилки. Иногда Снапик ловко скидывает мопса, нотот, обиженно сопя, вновь забирается на приятеля. Ладно бы, Хучик ложился наспину, она у Снапа широкая, словно кровать. Нет, мопс влезает ротвейлеру наголову и устраивается между ушами. И только тогда Снап начинает тихо ворчать.

Но сегодня бедняга настрадался по полной программе. Почтисутки не ел, не пил, не гулял… Естественно, по своей привычке он не лаял. Еслибы в подобную ситуацию попали другие члены стаи, крик бы стоял еще тот! Но Снапмолчал, теперь же, увидав бессовестную хозяйку, запершую его в спальне, неутерпел.

Гав, гав, гав – разносилось в воздухе.

Я растерянно шарила глазами по окрестностям. Ну кудадевалась дурацкая лестница! Сейчас все домашние выглянут! И точно! Из соседнейкомнаты высунулась Маня.

– Мусечка, – заорала по обыкновению дочь, –что случилось?!

– Тише, – взмолилась я.

– Что? Не слышу?! – надрывалась девочка.

– Опять случилась какая-нибудь неприятность? –послышался голос Зайки.

Я только удрученно вздохнула. Все, сейчас начнется. Черезпять минут домашние топтались на снегу, задрав голову вверх.

– Значит, говоришь, ушла утром, закрыв комнату и незаметив там Снапа? – протянул Кеша.

Я кивнула.

– Но ты же никогда не запираешь спальню, –удивилась Зайка.

Это верно, в нашем доме все стоит нараспашку, единственнаязамочная скважина, в которой всегда повернут ключ, принадлежит расположенному вкабинете сейфу. Комнаты никто никогда не закрывает. Пришлось придумать на ходуисторию.

– Сама не понимаю, как вышло, задумалась и защелкнула,а ключ внутри!

– А почему балкон открыт? – не успокаиваласьЗайка.

– Ну… наверное, от ветра распахнулся!

– От ветра, – процедил Аркадий. – Это какойже должен быть ураган, чтобы сломать огромные латунные шпингалеты, причем надвух дверях?

– Делать-то чего? – подпрыгивала Маня.

Все вновь уставились наверх, где плакал Снап. И тутсообразительная девочка закричала:

– Чего мы мучаемся! Сейчас поставлю лестницу, влезу иоткрою дверку…

– Где ты видишь тут лестницу? – вздохнулая. – Она всегда стоит у стены, а сегодня исчезла.

– Да вот она, – удивленно ответила Маня и ткнулапальцем с зеленым ногтем прямо перед собой.

Я проследила за ее не слишком чистой рукой и обомлела.Лестница! Стоит себе на прежнем месте! Голову даю на отсечение, ее только чтотут не было! Ну откуда она взялась?

Маруся мигом взлетела по ступенькам, и через пару минут Снапвыскочил во двор и задрал ногу прямо у крыльца. Он никогда не позволяет себесделать лужу у входа, но сейчас терпения не хватило. Все побрели спать.

– Мусечка, – свистящим шепотом сообщила Манюня,когда Зайка и Кеша исчезли, – а я тебя не выдала!

– Что ты имеешь в виду?

Девочка хитро прищурилась:

– Скажи спасибо, что в комнату полезла я, а не Кеша илиЗайка!

– Почему?

Манюня захихикала:

– Дверка-то не была захлопнута на замок!

– Как? – удивилась я. – Я вертела ручку, ини-чего.

– Ага, – кивнула Маруська, – только изнутрибыла задвинута щеколда. И теперь скажи, каким образом ты ушла, ухитрившисьзакрыть дверь не снаружи, а?

Я молчала.

– Как Санта-Клаус, через дымоход? – веселиласьдочь.

– В моей спальне нет камина, – глупо возразила я.

– Зато имеется балкон, – фыркнула Маня, – воттолько интересно, почему ты не захотела воспользоваться парадным входом.

– Сделай милость, не рассказывай никому!

– Когда я тебя выдавала? – возмутиласьМаня. – Спи спокойно, можешь на меня рассчитывать.