– Около семи, – пожала плечами женщина, – точно не помню. Я,знаете, часы дома оставила, а потом так разволновалась, ребенок плакал… Если быне этот мужчина…

– А больше никого вы не заметили?

– Нет. В подъезде, кроме нас, никого не было.

Сейчас, сидя в кабинете на Петровке и прихлебывая крепкийостывший чай, Уваров думал о том, что пока все выходит вполне логично.Каратисту было не важно, где именно убить. Мальцев прав, он не мстил и не хотелничего никому доказать. Он мог бы кончить Клятву и в подъезде, но помешалаженщина с ребенком. И он рискнул подняться в квартиру.

Каратист слышал разговор, знал время, понял, что Клятваявился раньше назначенного срока, и рассчитал: тот, с кем Волобуев долженвстретиться, вряд ли мог прийти еще раньше. Зачем?

Капитан Мальцев влетел в кабинет, мокрый насквозь,запыхавшийся и веселый.

– Там дождь как из ведра, – сообщил он, усаживаясь за свойстол, – слушай, ты будешь смеяться, но на могиле Захара стоят свежие цветы.Четыре белые розы в баночке.

– Ну, это пока не очень смешно, – стараясь сохранитьспокойствие, произнес Уваров еле слышно. – Захар был человеком известным. Егомногие помнят и чтят.

– Многие, – кивнул Мальцев и жестом фокусника открыл свойстарый, потертый кейс, – но свечница кладбищенского храма, женщина нестарая, схорошим зрением, видела сегодня в храме, после утренней службы, вот этого. – Онпротянул майору распечатку фотографии Сквозняка.

* * *

– Девочка, я же сказал, не надо мне звонить, у меня записанваш номер, если поступят какие-либо сведения, я сам позвоню, – говорил высокий,раздраженный мужской голос.

– Простите, пожалуйста, может, вы посмотрите, вдруг что-тостало известно за это время? – умоляла Соня.

– За какое время? Вы звонили полчаса назад. Я же сказал,ваша собака в погибших не числится. Это все. Больше пока ничего не известно.

– Простите, – прошептала Соня в трубку, из которой ужераздавались частые гудки.

Сегодня утром Надежда Павловна узнала по справочной телефонслужбы поиска пропавших животных. Это оказался кооператив с многообещающимназванием «Отрада».

Сначала расклеили объявления по соседним дворам, потомНадежда Павловна отправилась на дежурство в поликлинику, а Вера и Соня поехалив Бибирево, где прямо в метро, у закрытого киоска, им назначил встречу агенткооператива. Это оказался большой толстый дядька лет пятидесяти в пятнистомкостюме. Вера думала, что агент поведет их в какой-нибудь офис, но он вытащилпухлую папку и разложил гору бумаг прямо на узеньком прилавке киоска.

– Давайте определим масштабы поиска: микрорайон, район,город, область.

– А как лучше? – спросила Соня.

– Лучше, конечно, область, – кивнула Вера. Агент заполнилкакую-то графу, опять стал рыться в бумажках.

– Теперь определим сферы поиска. Я буду перечислять, а выговорите, надо или нет. Итак, помойки.

– Я не знаю, – растерялась Вера, – смотря какие помойки…

– Ладно, – кивнул агент, – лучше оставим. – Он поставил галочку.– Дальше. Корейские рестораны.

– Это еще зачем? – удивилась Соня.

– Отлавливают собак для национальной кухни, – хладнокровнообъяснил агент, – оставляем?

– Да, – ответили хором Вера и Соня. – На всякий случай, –добавила Вера чуть слышно.

Потом следовали меховые ателье, где из собак шьют шапки,виварии, Птичий рынок. Напротив каждого пункта агент ставил галочки.

– Теперь давайте посчитаем, сколько у нас получилось. – Онизвлек крошечный калькулятор и через минуту сообщил:

– Один миллион семьсот восемьдесят две тысячи сто тридцатьдва рубля. Можно в долларах, по курсу.

– Но у меня с собой не больше трехсот тысяч, – растеряласьВера.

– Хорошо, – кивнул агент, – давайте триста. Сейчас вамскажу, что можно сделать на такую сумму.

Вера и Соня попрощались с агентом и отправились домой. УВеры в бумажнике не осталось ни копейки денег, только квитанция кооператива«Отрада» и пара жетонов на метро.

Хотя агент и предупредил, что ему звонить не надо, Соня то идело набирала номер, записанный на квитанции. Каждый раз она слышала одно и тоже:

– Никакой информации не поступало. В погибших не числится.

– И на том спасибо, – вздыхала девочка и клала трубку.

Остаток дня Вера просидела за компьютером. Соня погуляланемного, и было слышно через открытое окно, как тоскливый детский голосоккричит во дворе: «Мотя! Мотенька?»

Вечером вернулась с работы Надежда Павловна и, выслушаврассказ о встрече с агентом, развела руками:

– Хорошо, что у тебя с собой оказалось только триста тысяч.Это жулик какой-то, а не агент.

– Мама, но он ведь выдал квитанцию, – возразила Вера, – ителефон его дали в справочной.

– Ладно, – вздохнула Надежда Павловна, – мы все равно большеничего сделать не можем.

Без Матвея в доме было непривычно тихо. Вера просидела запереводами до трех часов ночи. После полуночи она уже не подходила к телефону,хотя он звонил несколько раз. Она знала, это опять проклятая фирма. Сколько разсегодня они по очереди с Соней хватали телефонную трубку в надежде, что кто-тонашел Мотю, прочитал объявление…

Засыпая, Вера думала о том, что с каждым днем шансы найтисобаку будут убывать. Никогда больше они с мамой никого не заведут. Никогда, низа что.

Утром она проснулась от радостного Сониного крика:

– Верочка! Вставай! Нашелся! Соня в ночной рубашке стояланад ней с телефоном в руках. Вера взяла трубку.

– Здравствуйте, – сказал низкий мужской голос, – у васпотерялся рыжий ирландский сеттер, кобель?..

– Да, у нас, – еще не веря такому счастью, тихо ответилаВера, – скажите, у него есть на ошейнике бирка с телефонным номером?.. – Онаназвала старый номер.

– Есть, мы это уже обсудили с девочкой, которая подошла ктелефону. Вы хотите прямо сейчас забрать собаку? Как, кстати, его зовут?

– Мотя, Матвей. Да, мы подойдем, куда вы скажете, в любоеудобное для вас время.

– Я буду ждать вас через полчаса, на углу, угастронома-стекляшки. Знаете, где это? Там еще фотоателье напротив.