– У меня хорошая новость для вас, принцесса. У вас есть шанс получить куда большую свободу здесь, в Венде. Ваше положение меняется. Отныне вы больше не узница, – Комизар улыбнулся. Огонек свечи плясал, освещая его скулу, ресницы отбрасывали густую тень, так что глаз не было видно.

Я вдруг почувствовала, что платье мне тесно, а в комнате невыносимо жарко.

– И чему я обязана такой хорошей новостью? – спросила я.

– Старейшины кланов хотели бы видеть доказательство, подтверждение ваших добрых намерений. Большую готовность с вашей стороны.

– Это бывает сложно показать.

– Не так уж сложно. И доказательство поможет вызвать горячку.

Затем он объяснил свою мысль.

От первых слов я похолодела, последующие выслушала равнодушно, как во сне. Слово за словом. Я видела, как шевелится его рот, восхищалась тому, как тщательно и четко он произносит каждый слог, исследовала линию губ, рассматривала короткую, аккуратно подстриженную бородку, темные локоны, ниспадающие на белоснежную рубашку, чистую и холеную кожу. Я заметила тонкую вену на его шее, прислушивалась к размеренному ритму его голоса, притягательного, властного, глядела на отблески мерцающего света у него на лбу. Это помогало отвлечься, пока он по пунктам излагал свой план, но все же не давало отключиться целиком. Слово за словом. Меньше всего я ожидала, что с его языка сорвутся именно эти слова. Такого поворота я не предвидела.

Виртуозного.

Гениального.

Убийственного.

Мы с тобой поженимся.

Комизар смотрел на меня глазами жадными, но не от похоти. В них было нечто холодное, стылое. Он словно оценивал каждое мое дыхание и движение. Я была почти уверена: сейчас он представляет себе меня, залитую моей же собственной кровью.

– Мои советники видели, как тебя принимали кланы. Ты их очаровала. Изрядный успех, особенно учитывая, что некоторые кланы закрыты, будто сжатый кулак, и враждебно относятся к чужакам. Советники убеждены, что эта женитьба может оказаться полезной в трудные времена, что нас ждут. Она докажет кланам твою преданность. К тому же нам несомненно доставит удовольствие сама мысль о том как наши враги узнают, что их королевская Первая Дочь не просто сбежала от них, но отдалась в руки их противника. Заключила брак по собственному выбору, так сказать, – Комизар тряхнул головой. – Мы с радостью посмеемся, глядя, какое отвращение вызовет это известие.

– А вы, конечно же, постараетесь, чтобы там про это узнали.

– Новость уже в пути. Эта часть плана больше всего позабавила чивдаров. Для нас это победа. К тому же тебе больше не придется тешить себя фантазиями о возвращении домой. Когда твои соотечественники узнают об этом предательстве, они объявят тебя преступницей и назначат выкуп за твою голову.

– А как поступит Дальбрек, узнав о этом?

– А как они должны поступить? Принц уже высказал свое мнение о расстроенной свадьбе. Теперь он думает о союзе с нами. Он будет не в претензии, если мы обезглавим принцессу или женимся на ней.

– А если я не соглашусь.

– Это было бы достойно сожаления. Мой Убийца, кажется, привязался к тебе. Ради блага Венды он закрыл бы глаза на новую договоренность. Но, если он примет другое решение, это, боюсь, может осложнить дело. Я бы не хотел его потерять.

– Вы могли бы убить Кадена?

– Наконец хоть какое-то проявление чувств, – усмехнулся Комизар, но глаза его тут же погасли. – Да. Как и он меня, если я выживу из ума настолько, что стану препятствовать благу народа. Так у нас принято.

– Вы хотите сказать, так принято вами.

Он вздохнул.

– Если этого недостаточно, чтобы повлиять на твое решение… Сдается мне, ты до сих пор питаешь некоторую слабость к эмиссару. Мне не хотелось бы нарушать данное ему обещание – ждать гонца от принца в течение месяца. Будет очень досадно, если нашему придворному придется прежде срока начать расставаться со своими пальцами. Я нахожу его полезным и должен признать, что его невозмутимость и откровенное честолюбие по-своему восхищают меня. Однако можно пожертвовать и им, по крайней мере несколькими его частями, чтобы не дать твоему самолюбию вознестись до звезд. Гораздо эффективнее предотвращать проблемы, чем потом их решать.

Комизар встал и схватил меня за руки.

– Будь убедительна. Чтобы все поверили. Чтобы я поверил.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но он прижал к моим губам свой палец, заставляя меня замолчать.

– Ш-ш-ш.

Глаза его были мрачны. Он притянул меня так близко, что я почувствовала его горячее дыхание. Почти не шевеля губами, он продолжал шептать.

– Подумайте, принцесса. Тщательно обдумайте, что вам следует сказать. Вы уже знаете, что я верен своему слову. Подумайте о том, какое развитие событий вам выбрать.

У меня разрывался мозг. Сейчас он разыгрывал козырную карту, которую предъявил мне еще в самый первый день.

– Всегда найдется, что отнять, не так ли, sher Комизар?

– Всегда, моя зверушка.

Я закрыла глаза.

Рано или поздно такое может случиться с любым: приходится делать то, на что, казалось, мы не способны. Не только дары требуют значительной жертвы. Иногда ради любви тоже приходится жертвовать многим.

Чтобы он поверил. Я не вздрогнула от его прикосновения и не отвернулась, когда его губы соприкоснулись с моими.

Я сидела во главе стола, рядом с Комизаром. Наместники перешептывались, поглядывая на нас. Они, разумеется, понимали, что мое положение изменилось, но открыто по этому поводу никто не высказался. Когда в сопровождении Каланты в зал вошел Рейф, он тоже все увидел и на миг помедлил, выдвигая себе стул. Зал сегодня был полон, на ужине присутствовали не только Совет и воины, как обычно, но и представители кланов. Больше всего было представителей Меурази, для которых даже поставили дополнительные столы. Среди них я заметила Эффиру, не сводившую с меня глаз. Разглядывая мое фиолетовое платье из лоскутов, она одобрительно кивала. Были здесь и старшины кварталов – те самые, которых я видела выходящими из потайной комнаты. В их взглядах было не одобрение – они сияли торжеством.

Я поспешно отвернулась от Рейфа, который продолжал коситься в мою сторону. Не соверши ошибки, Лия, – мертвый брат уставился на меня невидящим взором, я словно увидела порубленные тела в долине, катящуюся по земле голову мясника. Как могла я вообразить, что сумею переиграть такого, как Комизар? Голова у меня до сих пор шла кругом от этого внезапного поворота, которого я не ожидала, которого и в страшном сне не могла себе представить.

Пока Комизар беседовал о чем-то с сидящим по левую руку от него чивдаром, я попросила Каланту благословить сегодня жертвоприношение. Во рту у меня пересохло, язык стал шершавым, как песок. В висках стучала кровь. Я даже не была уверена, что память подскажет мне нужные слова.