на свежий воздух. Снаружи сгущались сумерки. До одиннадцати он, уныло пряча руки в карманы, сгорбившись, понурив голову, блуждал среди множества прочих расплывчатых теней по темным, освещенным лишь звездами паркам, опоясывающим жилые кварталы. Издалека, с городской часовой башни, то и дело доносились звуковые сигналы точного времени: двадцать четыре часа текли, струились, как песок сквозь пальцы, и остановить их хоть ненадолго не сумел бы никто на всем свете.

В одиннадцать тридцать Эггертон прервал бесцельные блуждания и, наконец-то собравшись с мыслями, принялся анализировать положение. Сомнений не оставалось: единственный шанс на спасение – там, в штаб-квартире инд-блока. Разумеется, инженеры с канцеляристами явятся еще не скоро, но большая часть лидеров, как обычно, съехались заблаговременно, чтобы застолбить за собой апартаменты получше. Взглянув на карту-браслет, Эггертон обнаружил, что удалился от штаб-квартиры на добрых пять миль, и, охваченный внезапным ужасом, принял решение без колебаний.

Долетев прямиком до здания штаб-квартиры, он приземлился посреди безлюдной взлетной площадки на крыше, а оттуда спустился к жилым этажам. Медлить больше нельзя. Сейчас или никогда.

– Входи, Джон, – радушно приветствовал его Таунсенд.

Однако стоило Эггертону вкратце поведать о случившемся под вечер в приемной, старый товарищ тут же переменился в лице.

– Значит, последнее уведомление уже направлено тебе домой? – быстро уточнила Лора Таунсенд, поднявшись с дивана и быстрым шагом направившись к двери. – Тогда уже поздно!

Эггертон, небрежно бросив пальто в лапы вешалки стенного шкафа, рухнул в кресло.

– Поздно? Это еще как сказать! Да, от уведомления уже никуда не деться, однако я не сдаюсь.

Таунсенд с прочими лидерами инд-блока обступили Эггертона со всех сторон. Одни поглядывали на него с сочувствием, на лицах других отражалось холодное любопытство, граничащее со злорадством.

– Да, влип ты, конечно, всерьез, – заметил один из них. – Дал бы нам знать, не дожидаясь последнего уведомления, возможно, мы бы и смогли хоть чем-то помочь, а сейчас…

Почувствовав, как над головой сгущаются тучи, Эггертон едва не задохнулся от страха.

– Погодите, – глухо сказал он. – Давайте уж начистоту. Влипли мы все, все вместе. Сегодня – я, завтра – любой из вас. Если я сдамся на милость этих…

– Спокойствие, Джон, спокойствие, – забормотали вокруг. – Давай подойдем к делу рационально.

Эггертон устало откинулся на спинку кресла, послушно подстроившегося под его габариты. Да, взяться за дело рационально он был только рад.

– На мой взгляд, – негромко заговорил Таунсенд, крепко сцепив пальцы и подавшись вперед, – наша способность нейтрализовать Агентство сомнений не вызывает. Все в совокупности мы – экономический аккумулятор, основа всей системы Девплана. Стоит нам выдернуть из-под Агентства опоры, оно и рухнет. Главный вопрос вот в чем: нужна ли нам ликвидация Агентства?

– Господи милосердный, – в отчаянии прохрипел Эггертон, – ты что, не видишь? Либо мы, либо они! Все эти «выборочные проверки» с зондированиями пущены в ход, чтобы подрезать нам крылья!

Однако Таунсенд лишь смерил его задумчивым взглядом и продолжил, обращаясь не столько к нему, сколько к прочим лидерам блока:

– По-моему, мы с вами, друзья, кое о чем позабыли. Агентство основано не кем-нибудь, а нами самими – точнее сказать, нашими предшественниками. Именно они, прежние лидеры инд-блока, разработали основы всей процедуры: и выборочные проверки при помощи ручных телепатов, и последние уведомления, и охоту. Задача Агентства – защищать нас, друзья, иначе паракинетики, расплодившись, как сорняки, со временем задушат нас. Но, разумеется, власть над Агентством должна остаться за нами… Агентство – наш инструмент, и никак иначе.

– Вот именно, – поддержал его еще один из лидеров блока. – И позволять им усаживаться нам на шею нельзя, тут Эггертон полностью прав.

– Полагаю, – продолжал Таунсенд, задумчиво глядя на Эггертона, – все мы согласны: тот или иной механизм выявления ПК необходим нам как воздух. Если Агентство себя изжило, на смену ему должна прийти другая структура. Вот что я тебе скажу, Джон. Сумеешь придумать замену, возможно, мы тебя поддержим. Но если нет, Агентство продолжит существование в прежнем, привычном виде. В скобках замечу: с момента выявления первого ПК, с две тысячи сорок пятого, невосприимчивость к их воздействию проявлялась только у особ женского пола. Другими словами, что бы мы ни учредили взамен Агентства, управление поневоле придется вверить женщинам… а это, по сути, то же Агентство и есть.

Собравшиеся надолго умолкли, и в сердце Эггертона затеплились смутные, призрачные искорки надежды.

– То есть с тем, что Агентство стремится сесть нам на шею, вы согласны? – резко осведомился он. – Но если так, наши позиции надо бы укрепить!

С этими словами Эггертон беспомощно обвел взглядом комнату. Лидеры блока взирали на него с каменными выражениями лиц. Одна только Лора Таунсенд, безмолвно подливавшая кофе в полупустые чашки, взглянула в его сторону с немым сочувствием, но, стоило ей удалиться в кухню, неумолимое ледяное молчание стиснуло Эггертона со всех сторон. Обреченно вздохнув, он вновь откинулся на спинку кресла.

– Жаль, жаль, что ты не известил нас сразу же, как только узнал, что твой номер попал под выборочную проверку, – монотонно, негромко бубнил Таунсенд. – С первоначальным уведомлением мы еще могли бы что-нибудь придумать, но сейчас уже ничего не поделаешь… если, конечно, не вступать с Агентством в прямое противостояние, к чему мы, на мой взгляд, сейчас не готовы. Видишь ли, Джон, – добавил он, властно указав пальцем на Эггертона, – по-моему, ты просто не вполне понимаешь, что за субъекты эти ПК. Сдается мне, ты полагаешь их попросту психами. Психически нездоровыми людьми во власти бредовых идей.

– Ну нет, что они собой представляют, я знаю прекрасно, – сухо возразил Эггертон и, не сдержавшись, добавил: – И, кстати, разве они в самом деле не психи с бредовыми представлениями о действительности?

– Психи, но наделенные властью воплощать эти бредовые представления в пространство и время. Искажать окружающий их мир согласно собственным причудам, пусть и в ограниченном радиусе… понимаешь? Паракинетик способен претворять свой бред в жизнь! Следовательно, в определенном смысле его бредовые представления отнюдь не бредовы… до тех пор, пока не отойдешь подальше, не получишь возможность сравнить искажаемую ПК область с миром, каким ему надлежит быть. В сравнении все тотчас же становится ясным, но самому-то ПК сравнивать не с чем! Паракинетик лишен объективных стандартов – ведь от себя самого не уйти, и искажения сопровождают его повсюду. Опаснее всех прочих ПК – те, кто считает, будто оживлять камни, превращаться в зверей или, к примеру, преобразовывать атомную структуру тяжелых металлов способен любой и каждый. Проглядим, упустим ПК, позволим ему вырасти, обзавестись женой и детьми, наследниками паранормального дара, – явление разрастется вширь, бред примет групповой характер… обернется общепринятой, социально институционализированной нормой! Не забывайте: создать вокруг собственной уникальной способности сообщество паракинетиков способен