– Я же извинилась, – сказала Марта очень тихо. – Прости меня, я же не нарочно.

– Не нарочно? Купить цветы, насыпать в них земли и отрезать у птицы ноги? Где ты их взяла? В зоопарке? По дешевке? Меня сейчас вырвет! – Марта молчала. – Если ты решила, что таким образом помогаешь мне снять стресс, то это просто подло, Марта! Никогда не думала, что получу от тебя такое и в такой момент! И ведь надо было еще подговорить невинного ребенка!

Марта помолчала еще минуту, а потом сказала:

– Я сейчас приеду. Я не поняла ни слова.

Как только я положила трубку, телефон тут же зазвонил.

– Привет, волшебница, – сказал Марк. – Посмотри, не оставил я у тебя второпях блокнот. Такой квадратный, коричневый, с золотистым уголком.

– Марк! – закричала я. – Зачем ты уехал?! Ты же видишь, что на меня кто-то охотится! Зачем ты меня оставляешь! У меня опять…

Тут я не выдержала, слезы брызнули у меня из глаз, как у циркового клоуна, настолько жалко мне стало себя, мой дом, мою спокойную жизнь, мою уверенность в близких людях. Все кругом рушилось, разлеталось, как карточный домик на ветру.

– Я вчера была у Марты и велела ей купить мне цветы за разбитый флакон, – всхлипывала я. – А сегодня их принесла ее соседка, девочка, которая приходит к ним играть. Это же Марта ее попросила!

– С чего вдруг тебе понадобились цветы за флакон?

– Да какая разница! Я принесла их домой, я их развернула, они были такие красивые, белые… А в них, в этих… этих цветах внутри, в бумаге, была земля, комья земли, какая-то мокрая грязь и две птичьи лапки в крови! Такие скрюченные, отрезанные лапки с когтями… А-а-а! Марк!

– Лапки? – переспросил он. – Куриные?

Не знаю почему, но его вопрос вдруг отрезвил меня и даже рассмешил.

– Почему куриные? – опешила я. – Ты что, издеваешься?

– Прости, пожалуйста, я думал, ты не всерьез. Это же бред, какие-то птичьи лапки в цветах. У меня перед глазами почему-то сразу возникли желтые куриные лапы из набора для супа.

– Ты считаешь, что я бы испугалась куриных лап?

– Вот и умница, – сказал он. – Видишь, как просто управлять страхом. Ты уже не боишься. А лапы – они и есть лапы. Успокойся и никуда их не выбрасывай, их-то уж точно надо отдать в полицию. Сложи в мусорный пакет и выставь куда-нибудь.

– Дело не в лапах, а в том, что это опять – продолжение той же истории – дохлые вороны, бесконечные сообщения про райских птиц, отрезанные птичьи лапы.

– И ты теперь думаешь, что это может быть Марта? – осторожно спросил он.

– Я не знаю. Но цветы были от нее. И флакон разбила она. Господи, я не хочу подозревать мою лучшую подругу!

Марта была у меня уже через полчаса. Я увернулась от ее поцелуя, пошла на кухню, вытащила из раковины журналы, сдвинула в сторону цветы и показала ей лапки, изо всех сил стараясь на них не смотреть. Она поморщилась и закрыла ладонями рот.

– Откуда это взялось?

– Не знаю, я думала, ты мне объяснишь.

– В каком смысле? Агата, ты на меня злишься, я знаю, но я не могу вернуть тебе этот флакон, так что хватит уже, пожалуйста. Если надо, я готова идти в полицию, давать какие угодно показания, но я не хочу больше никаких игр и загадок.

– А чего тут загадочного? Я вчера потребовала у тебя цветов, и сегодня мне их в лучшем виде доставила твоя соседка. Вот, полюбуйся: подарочный комплект – цветы, земля, отрезанные птичьи ноги и немножко крови.

– Какая соседка?

– Девочка, которая играла с твоими сыновьями!

– Ты что, на самом деле считаешь, что я могла бы так с тобой пошутить?

– А как мне прикажешь считать?

Марта развернулась и пошла в коридор.

– Я сейчас же поговорю с этой девочкой и с ее родителями. Она скажет, кто дал ей эти цветы. Мы все выясним, я уверена. И пожалуйста, не делай и не думай ничего такого, о чем ты будешь жалеть. Ты сама знаешь, что это не я.

– С флаконом ты тоже не хотела признаваться! – крикнула я ей вслед, но она уже захлопнула за собой дверь.

Вечером приехал Марк. Я весь день просидела дома с телефоном в руках и прислушивалась к каждому шороху. Потом я нашла его блокнот и, разумеется, поддалась искушению в него заглянуть. С первой же страницы для меня началось удивительное путешествие. В блокноте были только рисунки, в основном дома и улицы. Но я не знала этих городов и даже не могла представить себе такие дома. Если бы кто-то сказал мне, что они существуют на самом деле, я помчалась бы к ним, не задумываясь, – настолько они манили. Правильные силуэты и линии, очаровательно кривые переулки, каждый камень брусчатки на этих нарисованных улицах, натертый до блеска множеством башмаков. Балконы под скошенными крышами, увитые виноградом, портики, витражи в окнах и двери, двери, двери… Так много, такие разные, я могла бы придумать историю про то, что скрывалось за каждой из них, я все про это знала. Единственная история, в которой я не понимала ровным счетом ничего, происходила именно за моей дверью.

Последняя страница блокнота была полностью разрисована буквами. Они переплетались, цеплялись одна за другую, уходили в разные стороны и снова сходились вместе. Я долго смотрела на этот орнамент, а потом увидела в нем слово. Только одно – «люблю». А потом я перевернула картинку, и буквы опять посыпались, как будто из песочных часов, и сложили еще одно слово. И это было мое имя – Агата.

Я не знаю, как это получилось у Марка, но он устроил мне чудесный вечер. Он готовил еду, без умолку рассказывал истории, рисовал к ним картинки и изображал персонажей, я не хотела отпускать это чувство ни на минуту и боялась даже выйти из комнаты. Просто потому, что мы с Марком были как будто одним целым в этом маленьком пространстве, а не потому, что я боялась ходить по дому. Хотя, если честно, одной комнаты у себя в доме я по-прежнему боялась. После того, что случилось с «Королевской охотой», я так и не зашла больше в мастерскую. Ни разу. Как назло, Марку понадобился оттуда какой-то альбом. Я наотрез отказалась за ним идти.

– Ничего страшного, – сказал Марк. – Я сам принесу. Больше ничего захватить не надо?

Он вышел из гостиной, и в этот момент позвонила Марта.

– Я все узнала, – сказала она. – Я