Тем временем Манфред не терял времени зря и показал себя достойным наследником своего могущественного отца. Он воссоздал блестящий королевский двор, каким тот был при его предшественниках, женился на Елене, дочери Эпирского царя Михаила II Комнина Дуки (1231—1267) и выдал замуж свою дочь Констанцию Гогенштауфен (1249—1302) за будущего короля Арагона Педро III Великого (1276—1285). Наконец, в завершение своих успехов он потребовал от сицилийских баронов провозгласить себя в августе 1258 г. королем острова, ссылаясь на ложные известия о смерти племянника в Германии, где тот проживал с матерью; и здесь он не встретил отказа[382].

В этот момент папа Урбан IV, сын бедного французского сапожника из Труа, решил вмешаться в скопление королевских звезд и сделал смелую попытку объединить обе короны – Германскую и Сицилийскую в одних руках, передав ее своим соотечественникам. Его первым и естественным шагом стало официальное предложение в адрес короля Людовика IX Святого принять под свою власть Сицилию, но тот, не желая лишний раз ссориться с англичанами и германцами, хитроумно рекомендовал передать корону Карлу Анжуйскому. Однако такой ход нарушал права Манфреда, абсолютно убежденного в том, что по праву преемства он является единственным легитимным королем Сицилии[383].

Германец отписал папе письмо, в котором уведомлял понтифика о том, что незадачливый Балдуин II уступил ему права на Латинскую империю. Известие застало апостолика врасплох: после победы при Фоджи (2 декабря 1254 г.), где германец разбил папские войска под командованием графа Лаваньи, племянника понтифика и одновременно его легата Гильермо Фиески (1210—1256), и последующего подчинения Сицилийскому королевству Капуи, Неаполя, Бридзи и Аверзы, Манфред по «традиции» уже был отлучен от Римской церкви, но отказывать ему и Балдуину II не хотелось. Кроме того, спор за Сицилию между Французской и Германской коронами неизбежно отодвигали на второй план вопрос о подчинении византийцев Римской церкви. Урбан IV не забывал и о последних восточных государствах крестоносцев – им угрожала серьезная опасность со стороны египетских мамелюков, разбивших в 1260 г. татар Хулагу.

В 1261 г. новый султан Египта, мамелюк Бейбарс I, известный нам по предыдущему изложению, решил сформировать добрые отношения с Сицилией и заложить прочные основы своей власти. Он восстановил суннитский халифат Аббасидов, разрушенный Хулагу, и нашел человека, которого мусульманские теологи дружно признали преемником предыдущих халифов. Тот принял имя альМунтасир (1260—1261), а султан принес халифу ритуальную клятву верности. Новый духовный вождь мусульман Египта недолго правил ими: уже в следующем году, во время наступления на Багдад, он был убит в схватке с татарами. Но не унывающий Бейбарс 16 ноября 1262 г. назначил халифом альХакима I (1262—1302). Так родилась ветвь Каирских халифов[384].

В этой связи намечавшийся союз Сицилии и Египта сулил Риму много неприятностей. Это было тем более актуально, что мамелюки стали первыми, кто смог реально остановить наступательный порыв монголов, нанеся им тяжелый удар. Возле Галилейского моря, у местечка АйнДжалут, передовые части татар были разбиты мамелюками; Монгольская империя достигла предела своих ближневосточных границ[385].

В создавшейся ситуации папа действовал, возможно, медленно и осторожно, зато, как ему казалось, надежно. В первую очередь он попытался умиротворить Манфреда, заставив того признать свою вину перед Апостольским престолом под лозунгом объединения всех западных христиан – то ли для борьбы с Константинополем, который Запад страстно желал вернуть назад, то ли с турками и мамелюками. Потом папа освободил герцога Ахейского от вассальной клятвы, данной им ранее Византийскому императору. В мае 1263 г. Урбан IV продолжил переговоры с Французским королем о передаче Сицилии Карлу Анжуйскому[386].

26 июня 1263 г. между Анжуйцем и Римом был заключен договор, согласно которому Карла признали защитником Римской церкви. Он стал Римским патрицием, получил от папы титул «Миротворец» и начал активно управлять Центральной и Северной Италией, контролируя банкиров Флоренции, состоявших в папской партии гвельфов[387]. В свою очередь Анжуец принял на себя довольно существенные обязательства по выплате папе ежегодного налога, отказался от титула папского легата, ранее закрепленного за норманнскими королями Сицилии. Но, главное, получил королевскую корону.

Однако попытки папы разрешить раздирающие западных христиан противоречия наталкивались на встречные интересы различных игроков на исторической сцене. Узнав о заключенном договоре папы с Карлом Анжуйским, Манфред тут же поддержал партию гибеллинов, давних противников Апостольской власти в Риме. Урбан IV попытался усилить позиции своих сторонников, гвельфов, но их положение в Вечном городе оставалось шатким.

Отношения с Карлом также зашли в тупик – француз требовал новых преференций для себя, как Сицилийского короля, забыв, однако, о старых обязательствах. А папа, хотя эти амбиции были ему совсем не по нраву, уже не решался расторгнуть сделку с Карлом, перечеркивая все, сделанное ранее. Пока шли переговоры, Манфред перешел в наступление и летом 1263 г. нанес поражение папской армии при Монтаперти, вторгнувшись затем в Анконскую марку. Нужно было привести Карла Анжуйского с французскими войсками в Италию любой ценой, и переговоры между Парижем и Римом продолжились. Наконец, осенью 1264 г. вопрос можно было считать решенным – Карл выторговал те условия, которые выдвигал перед Римской курией[388].

Пока французы спорили с германцами за Сицилию и Южную Италию, Константинополь решил половить рыбку в мутной воде. Не дождавшись ответа понтифика, в 1264 г. император Михаил VIII вновь направил ему новое послание, в котором совершенно определенно заявлял, будто нашел причину разногласий и, как следствие, верное средство примирить Восточную церковь с Римом. По мнению василевса, вся проблема заключалась исключительно в плохих переводах с греческого языка на латынь и наоборот. Теперь же он подыскал достойного человека, епископа Николая Кротонского, который, исследовав разногласия, убедил императора, что учение Римской церкви вполне согласуется с учением Святых Отцов, являющимся для византийцев образцом Православия.

Василевс уведомил апостолика, что направляет в Рим этого архиереяпереводчика, и в свою очередь просил папу откомандировать в Константинополь легатов, дабы те на месте помогли ему в деле воссоединения Церквей. Урбан IV ответил в том духе, что радуется стремлению императора ликвидировать «ересь» греков, и просил поспешать с этим, но тут же отдал новое повеление проповедовать в Англии Крестовый поход для восстановления Латинской империи. Впрочем, ему не удалось довести дело до конца – 2 октября 1264 г. Урбан IV скончался в Перудже[389].