Мой бывший муж понял мои слова о том, чтобы он убирался измоей жизни, совершенно буквально и не давал о себе знать.

Когда же я позвонила свекрови и осторожно спросила ее, незабыл ли папочка, что у него есть сын, свекровь расстроенно ответила, что уСтасика сейчас большие неприятности, что его сожительница куда-то пропала, тоесть утром две недели назад ушла из квартиры и не вернулась. И теперь Стасикуочень тяжело приходится, потому что, с одной стороны, в милиции на него смотряткосо, с другой — наезжают Аленины компаньоны и уже вытрясли из него все деньги.Кроме того, из квартиры Алены его попросили родственники, так что Стасик живетсейчас у них, и его отец этим очень недоволен, потому что звонят и приходятразные люди и грубыми, словами требуют Стасика. В общем, никакого покоя.

Я посочувствовала свекрови и повесила трубку. Следовалосрочно искать работу, но перед этим пытаться определить куда-то Лешку на лето,потому что при такой жаре ребенок должен находиться не в каменном мешке, а насвежем воздухе вблизи водоема.

О том, что мне самой врач велел отдохнуть хотя бы месяцаполтора, я старалась не думать.

Тамара Васильевна собралась на дачу к сестре — Надеждинойматери. Поколебавшись, она неуверенно предложила взять ненадолго с собой Лешку,но я отказалась — не хватало еще вешать такую обузу на двух старушек! Моиродители работали, свекровь сидела дома со свекром, а в садик Лешка не ходил,так что отправить его на дачу с группой я не могла.

Между делом я перезванивалась с Павлиной Ивановной. Онасказала, что в тот день, когда случилось столько замечательных событий, у нее,оказывается, была память сестры, и она целый день провела на кладбище вГорелове. Павлина очень переживала, что не видела, как Саша пришел всебя. — — — А сам-то он как? — отважилась спросить я.

— Да как тебе сказать… Совсем стал не тот. Меня сразуузнал, здравствуйте, говорит, тетя Пава, расскажите про маму. Сели мы, чаюпопили, я и говорю, что мать его, умирая, просила меня за ним приглядеть.

И уж как могла, я приглядывала. А что Лидия деньги за этоплатила, так сама знаешь, какие это деньги. Да только недолго мы так с Сашейбеседовали. Дня три он по квартире поболтался, как из больницы вышел, руказажила маленько. Заходит он как-то ко мне, ключи оставил. Уезжаю, говорит, тетяПава, и не знаю, когда вернусь. Здесь, в квартире, тоска берет. И то верно, недо конца он в себя пришел, душа у него больная.

В глубине моей собственной души шевельнулась легкая обида —уехал, даже не попрощался. Я тут же себя одернула: Саша общался со мной, ничегоне сознавая. И потом мы как-то не успели толком познакомиться. Тем более что втот день я была в ужасном состоянии, потому что волновалась за Лешку, и наговорилаему много лишнего.

Что ему до меня? Похоже, что дорожки наши разошлись.

— А как он с Лидией разобрался? Вернула она емувещи-то?

— Ой! — Павлина Ивановна чуть не выронилатрубку. — Да что с Лидией-то случилось! Ведь у нее дома пожар был, газвзорвался. И ее чуть не убило, вышвырнуло взрывной волной. Хорошо, что первыйэтаж, а то бы насмерть. А так только руку сломала и лицо здорово порезала. Онаговорит, что на нее бандиты напали, а я так думаю — Бог покарал. Вся квартиравыгорела, все добро нахапанное пропало. Грех чужой беде радоваться, но помнишь,я тебе говорила, что Господь все видит и не будет ждать, пока человек на тотсвет попадет, он и на этом с ним рассчитается.

Я быстро прикинула в уме, и оказалось, что Лидия пострадалав тот же день, когда и нас всех похитили Гусевы. Вот если бы у нее тогдапроснулась совесть, и она приехала бы помочь Саше, то, возможно, избежала бытакой участи.

— Живет у родственников, — продолжала ПавлинаИвановна, — прихлебательницей, и муж от нее ушел! Вот так-то! — поставилаона точку во всей истории.

Лидии я сочувствовать не стала.

Через два дня Тамара Васильевна с Надеждой пришли прощаться— уезжали на дачу. Тамара расцеловала Лешку и смущенно сказала:

— Есть у меня для вас вариант, но уж не знаю, как вы кнему отнесетесь. В Лужском районе на хуторе живет одна женщина.

Дом у нее большой, и на лето приезжают люди отдыхать. Местохорошее, здоровое, озеро рядом.

— Дорого за комнату платить? — откликнулась я.

— Да нет… Там, понимаешь, если по рекомендации, топлатить вообще не надо.

Поможешь там по хозяйству, и все. А если без рекомендации,то она вообще не возьмет…

— Странно как-то, — хором сказали мы с Надеждой ипереглянулись.

— Ну что странного-то, люди рекомендовали приличные,врать не будут.

— Опять цепочка старушек? — веселилась Надежда.

— Вовсе нет, мне сказала Алевтина Степановна изсоседнего подъезда.

— А ей кто? — Надежду обуревали подозрения.

— А ей — Эсфирь Борисовна, она в поликлинике врегистратуре работает.

— Ну, пошло-поехало.

— Как хотите, — надулась Тамара, — тебепредлагают выход из положения, чтобы в городе все лето не торчать. Вот смотри,тут все написано, как ехать. Хозяйку зовут Агафья Ивановна.

Надежда издала странный звук, не то хрюк, не то кашель, иотвернулась.

— Не знаю, прямо, — в растерянности колебаласья, — а на кого сослаться?

— Скажешь, что тебя направил Бальзаминов ИосифИосифович.

— Странное какое имя…

— Езжай, Маша, — у Надежды блестели глаза, —хуже не будет. Вещей с собой много не бери.

Мне было неудобно, что они так хлопочут, а я ломаюсь,пришлось согласиться.

На следующий день мы с Лешкой выключили из сети телевизор,проверили все краны, закрыли двери на все замки и отбыли в город Лугу поездом в11.30 утра. Поезд шел долго, почти три часа. Лешка сидел терпеливо ирассматривал свою коллекцию вкладышей из жевательных резинок. Нужный намавтобус отходил через полтора часа, так что пришлось ждать в привокзальномсквере в тени пыльных кустов акации.

Леша изнывал на жаре, но молчал. На автобусе ехали минут сорок.Нас высадили в маленькой деревушке и велели идти пешком по тропинке.

— Километра три, — сказала тетка с двумяздоровенными сумками, сошедшая вместе с нами. — Мимо не пройдете, там домбольшой прямо на берегу стоит. Агафье Ивановне поклон от Маруси.

Моя дорожная сумка не была сильно набита, но после первогокилометра показалась мне слишком тяжелой. Когда по моим подсчетам мы прошливторой километр, мне стало так худо, что пришлось присесть передохнуть подсоснами. Лешка все любовался чистым мелким песком и белым мхом.

Вереск еще не цвел. Мы допили бутылку минеральной, чтобыменьше тащить.