был с антимагом согласен. Но говорить такого не стал. Вместо этого произнес:

— Я сейчас в Морце. Знаешь, где это?

— Найду, — коротко произнес Виктор. — До скорой встречи.

Трубка замолчала.

"Лукоморье, говорите"? — послышался голос Александра.

Я осмотрелся по сторонам. Отошёл за дом, чтобы никто не видел, как я разговариваю сам с собой. И тихо спросил:

— Слышал о нем?

"Ну разумеется, мой юный ученик. Это большой заповедник на болотах на севере княжества. Раньше там были рыбацкие деревни, но их давно расселили. Так что от них остались только воспоминания. Единственный уцелевший дом это, наверное, усадьба Ингвара, признанная памятником исторического наследия. Она недалеко от базы егерей, поэтому за ней могут присматривать".

— А чудища там есть?

"А как ты думаешь, о мой неразумный друг? Почему антимаг опасается ехать туда в одиночку? — хихикнул наставник. — Если бы все было так просто, тебя пририсовали на монтаже. И вышел бы геройский ролик".

— А кто там водится?

"Багники, баламутники, утопцы, — начал перечислять Александр. — Да много кого. Чернил, как я понимаю, у тебя с собой нет. Так что придется работать через перезагрузку силы. И бить наверняка. А теперь можно перекусить. Дорога предстоит дальняя".

Глава 22 Лукоморье

Виктор прибыл через час. Я за это время успел по совету наставника отобедать. Прохор прекрасно готовил. Рагу из кролика с молодой картошкой и зеленью было шикарным. И только теперь я понял, как повезло старосте Морца. Его жена буквально светилась от удовольствия, наверняка осознавая, что жить хозяйке станет куда легче. Дочка же пугливо поглядывала на нового помощника и пряталась за углом, когда тот проходил мимо.

— Как вам, барин? — участливо поинтересовался Прохор, когда я отодвинул в сторону пустые тарелки.

— Прекрасно, — утирая губы салфеткой, ответил я, и домовой улыбнулся.

— Михаил Владимирович, к вам гости, — прозвучало от порога.

В комнату вошёл староста, и я поднялся с кресла. Взял стоявшую у подлокотника косу:

— Значит, нам пора.

Виктор стоял, прислонившись к капоту и скрестив на груди руки, и ожидал меня.

— Добрый день, княжич, — улыбнулся антимаг, едва только я подошел. — Готовы к поездке? Думаю, нас ожидает интересное приключение.

Я кивнул:

— Да уж. Приключение и правда обещает быть интересным. Ты уверен, что мы справимся вдвоем?

Парень подбросил монету, поймал ее, посмотрел на выпавшую сторону и кивнул.

Дорога до Лукоморья пролетела быстро. Спустя несколько часов, зелёные луга и деревни за окнами машины пропали, сменившись на серые бескрайние поля. То тут, то там виднелись кочки с пучками жухлой травы.

— Зона отчуждения перед заповедником, — пояснил Виктор. — своего рода граница.

— И чем же эти места так опасны? — уточнил я.

— Все, что есть по Лукоморью, лежит в спецархиве Синода под печатью "тайна государевой важности первой степени", — ответил Феникс. — Так что меня туда не пустили. Я знаю только одно. Эти земли на северном пограничье. Дальше лишь тундра и ледяные пустоши.

— Ага, — я кивнул. — Понимаю.

Вскоре мы выехали на распутье, откуда вело три дороги. А на перекрестке был установлен огромный черный потрескавшийся камень. За булыжником начинался густой лес. Видимо, это и было Лукоморье.

Виктор затормозил, словно решая, куда ехать дальше.

— Где-то я такое уже видел, — пробормотал я. — Вернее, слышал.

— Я тоже, — мрачно ответил антимаг.

Мы вышли из машины, глядя на полустертые надписи под указателями на камне. Но что было там написано, никто из нас так и не разобрал. Видны были только части отдельных слов:

".... Мост".

"... а..а И… ра".

Послышалось хлопанье крыльев, и на камень сел растрепанный ворон.

— Ты-то что здесь забыл? — неприязненно буркнул Виктор.

Птица не ответила. Склонила голову, уставилась в нашу сторону блестящим глазом.

— Кар-р-р! — пронзительно крикнула пернатая.

— Понятнее не стало, — ответил Феникс.

Птица захлопала крыльями. А затем взлетела с камня и скрылась, цепляя перьями низкие серые облака.

— Куда едем? — обернувшись к Виктору, уточнил я.

— Здесь есть только один уцелевший дом, — ответил антимаг. — На делянке Ингвара. Туда и поедем. Думаю, там и найдем, что нам нужно.

Он ткнул на стрелку вправо, под которой было "... а..а И… ра".

Я только пожал плечами. Развернулся, открыл дверь и сел в машину.

Виктор занял место за рулём и завел двигатель:

— Надеюсь, в этом мире волшебный лес не глушит электронику, — пробормотал он. — Иначе придется идти.

— Думаешь, такое возможно?

— В иных мирах подобное не редкость.

Авто не заглохло. Спокойно въехало в лес и покатило по заросшей травой узенькой дороге. Местами оно подпрыгивало на кочках, цепляя днищем комья земли.

Слева мелькнула тропинка, которая уводила к полянке. И за стволами деревьев я заметил избушку, в окне которой, как мне показалось, горел свет.

— А это что? — я ткнул пальцем в сторону домика.

Виктор притормозил. Обернулся к поляне:

— Не знаю, — ответил он. — Проверим?

Я кивнул, мы вышли из машины и направились к дому. Потому как сдавать назад было практически невозможно.

Подошвы ботинок утопали во мхе. Под тяжёлыми шагами захрустели ветки. Но до хижины мы добрались на удивление быстро.

Избушка была старой. Скособоченной, вросшей в землю под гнетом лет. Когда-то ее сложили из тонких бревен и наверняка покрыли маслом. Но время не пощадило древесину, и углы заросли грибами и плесенью. Крыша поросла мхом, который присыпала палая листва. Сквозь мутное стекло единственного окна был виден слабый мерцающий огонек лучины. Или свечи.

Черное крыльцо вело к покосившейся, грубо сколоченной двери. Продавленные ступени зияли проломами.

Мы переглянулись. И Виктор шагнул было в сторону, обходя дом, как дверь вдруг со скрипом открылась. И на пороге появилась невысокая, ссутулившаяся старушка в сером изодранном сарафане.

Ее лицо было изрезано глубокими морщинами. А на кончике длинного крючковатого носа красовалась большая бородавка. Спутанные седые волосы свисали редкой паклей, из-под грязной косынки.

Завидев нас, старуха улыбнулась, ощерив кривые желтые зубы.

— Добро пожаловать, гости дорогие, — скрипучим голосом произнесла она.

Виктор покосился на меня, и я покачал головой. Вегвизир вел себя спокойно. Значит, она не чудище. Но