танцевать с тобой, но никто не заслуживает того, чтобы наслаждаться сегодняшним вечером больше, чем ты. Ты королева не потому, что родилась в этом. Ты королева, потому что ведешь сердцем, но владеешь своим интеллектом, как острейшим клинком. — Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в лоб. — Я так горжусь тобой, моя дорогая. Я не говорю этого так часто, как следовало бы.

Я одариваю его водянистой улыбкой.

— Спасибо за твои наставления на протяжении всех этих лет.

— Это все ты. — Айллард отступает назад и смотрит на меня так, как, по моему мнению, смотрел бы отец. — Я хочу занять свое место до того, как ты войдешь, но помни, что ни один мужчина, который собирается бороться за твою руку сегодня вечером, не заслуживает тебя.

Я смотрю ему вслед, но на самом деле мне хочется спросить его, думает ли он, что один конкретный мужчина может быть достоин. Я знаю, что он скажет, и знаю, какие чувства у меня это вызовет, поэтому я засовываю свои слова в угол своего сознания, чтобы сохранить их на другой день.

Брэкстон делает шаг вперед, чтобы постучать в ряд двойных дверей, украшенных золотыми завитками и хрустальными ручками. Каждая деталь в этом замке, словно ожившая сказка. Красота на каждом шагу, а королевская энергия струится по залам и башням.

Три громких удара сотрясают пол, и болтовня затихает. Я провожу руками по переду платья и расправляю плечи, откидывая за них волосы.

Дыши.

— Уважаемые гости короля Эагора Дастериана и королевы Валии Дастериан. С величайшей честью представляю вам Ее Величество Королеву Элоин Атарах из Эстиллиана, принцессу Имирата, королеву драконов!

Я скольжу в золотой свет, когда струны перебираются, а клавиши играют, чтобы создать ангельскую мелодию. Сам бальный зал завораживает меня. Густые зеленые лозы ползут вверх по стенам и свисают по потолку, некоторые свисают вниз, и все они усеяны маленькими белыми и фиолетовыми цветами. В центре танцпола даже стоит дерево, украшенное золотыми фонариками. Ствол тянется высоко, а ветви раскинулись, как паучьи лапки.

Столы были созданы из переплетенных корней деревьев, а гости, которые толпятся в зале, сливаются воедино, как море дорогих драгоценностей. Резкий свист прорезает громовые аплодисменты, и мои глаза находят Райдера. Его кудри идеально вылеплены, как и туника цвета полуночной синевы, которая облегает его тело. Саския стоит рядом с ним с ее косами, уложенными высоко на голове, и ее малиновое бархатное платье делает ее совершенно ошеломляющей. Финниан тоже сидит с ними, и Райдер похлопывает его по спине, пока он снова становится эмоциональным. Белый и серо-зеленый костюм, который он носит, заставляет его рыжие волосы выделяться, как первые лучи солнца над заснеженными горами.

Эагор ждет меня внизу лестницы, и он любезно берет меня за руку, прежде чем направить мою руку в свою. Трудно поверить, что несколько месяцев назад весь Раварин думал, что я мертва, а теперь я здесь, плыву по бальному залу с короной на голове и королем под руку. Он ведет меня к приподнятой беседке, сделанной из еще большего количества извилистых корней и лоз. Свечи отбрасывают теплый свет по всему личному пространству, освещая ряд незнакомых лиц, ожидающих меня.

— Королева Элоин, позвольте мне представить королеву Корделию Илари и короля Эрикса Илари из Галакина, — говорит Эагор, указывая жестом между ними.

— Так приятно снова тебя видеть. — Корделия делает шаг вперед. Ее платье цвета подсолнуха, дополняющее ее темно-коричневую кожу и каштановые волосы. Она улыбается мне так, словно нашла безделушку, которую хочет забрать домой.

Эрикс тянется вперед и подносит мою руку к губам. У него такой же тон кожи и цвет одежды, как у его жены, но глаза у него карие, а волосы седые.

— Девушка, заставившая драконов вылупиться из яиц, которые были не более чем камнями, передаваемыми в моей семье веками. Это день, который я никогда не забуду.

— Я не могу достаточно отблагодарить вас за то, что вы даровали их мне. — Упоминание моих драконов приветствуется, как и имена людей, которые подарили мне яйца.

Музыка резко обрывается, давая нам сигнал занять свои места. Огонь лижет мне затылок, и предвкушение жужжит, как пчела, в моих ладонях, когда я встречаюсь взглядом с Кейденом. Он прислоняется к одному из столбов, засунув руки в карманы безупречно сшитого черного костюма с золотыми украшениями. Он больше похож на темного принца, чем на командира, готового унести меня в свое царство ужаса и трагедии, но никогда не позволяющего ни одному из них коснуться меня. Я практически плыву сквозь сон, когда иду к нему, зная, что приближаться к нему, к кому-либо другому, было бы кошмаром.

— Ты выглядишь… — его хриплый тон заставляет мои пальцы ног сжиматься. — Прекрасно, слишком обыденное слово.

— Ты подарил мне это платье, — говорю я. Мое оригинальное платье было зеленым и золотым, как ода Варавету. Я думала, что произошла ошибка, когда открыла коробку с платьем, пока не поняла, что каждая деталь была выщипана и отполирована специально для меня, вплоть до каблуков с ремешками, которые поднимаются по моим ногам, как виноградные лозы. — Ты его придумал.

Он качает головой.

— Должно быть, это был кто-то другой.

— Ты единственный, с кем я говорю о своих драконах. Никто другой из близких мне людей не знает, что означают эти цвета.

Его пальцы скользят по бусинам, прежде чем провести по моей руке и прижаться к моей спине, направляя меня к столу и задвигая мой стул позади меня. Мурашки по коже пробегают по моим рукам, когда он наклоняется ближе, чтобы сказать:

— Я не верю, что твоя красота нуждается в каком-либо украшении, и я не верю, что что-то может сравниться с ней, но это платье померкло бы в сравнении с тобой.

Его улыбка становится шире, когда он замечает мой раскрасневшийся вид.

— Оригинал тоже был прекрасен.

— Я согласна. — Как бы сильно я ни прикусывала губу, я не могу бороться с улыбкой, которая теперь сидит на моем лице у всех на виду для него. Его глаза пляшут по моим чертам, как они часто это делают, впитывая каждую деталь. — Но это никогда не сравнится с тобой.

Эрикс погружается в историю своих путешествий, пока перед нами ставят сливочный тыквенный суп. Я подношу ложку ко рту, и смесь корицы и мускатного ореха создает восхитительный взрыв вкусов на моем языке. Корделия шепчет мне на ухо ложные сведения о своем муже, например, о том, что морское чудовище, которого он убил, пересекая море Долент, на самом деле было китом, которого он назвал